Майк оторвал взгляд от соблазнительного рта Алексея, растянутого в самодовольной улыбке, и уставился на лужу, растекавшуюся под ногами. Может, сегодня все не так уж и плохо. Зубы на месте и вообще легко отделался. А это уже повод для оптимизма, так ведь?
Он рискнул еще раз глянуть на стоявшего рядом бога и слабо улыбнулся.
— Майк.
— Мы в курсе, — хохотнул Алексей. А затем отвел руку назад.
Майк знал, что будет дальше, и подобрался, но напрасно. К такому удару по плечу ничто не может подготовить.
Майк отшатнулся.
«Бля, как же больно».
Алексей отошел в сторону, положив начало ритуалу, которого Майк с ужасом ждал целый день. Он сам неоднократно проделывал подобное с новичками в команде, но сейчас не переставал удивляться, почему же хоккеисты все такие мудаки. Каждый «кот» по очереди представлялся и хлопал по спине, плечу и в нескольких случаях смачно — по заду. Майк стоял неподвижно, максимально незаметно глубоко вдыхал и старался игнорировать черные пятна, расплывавшиеся перед глазами.
Он может вытерпеть. Он должен вытерпеть. У него получилось, когда его принимали в предыдущую команду и в команду до этого, — приветствие везде было одинаковым. Еще вчера Майк даже не придал бы этому значения. Или неделю спустя. Никто из команды не подозревал, как дерьмово чувствовал себя Майк именно сегодня.
Наконец вечность спустя это особое, жестокое и ненамеренно мучительное действо закончилось. Майк с мрачным удовлетворением слушал нытье парней по поводу испачканных в смазке ладоней.
«Так им и надо».
В раздевалке остались только Алексей и Гаррик Леблан, который официально представился Майку, словно тот жил в пещере последние десять лет и ничего не знал о хоккее.
Гаррик склонил голову.
— Ты как?
Майк изобразил беззаботную улыбку.
— Отлично.
Сомнение в глазах Гаррика подсказывало, что над мимикой Майку стоит еще поработать. Раз уловка не сработала, в ход пошел план Б. Отступление.
Майк махнул в сторону душевых.
— Там можно помыться? Думаю, появиться в баре в таком виде — не лучшая идея.
— Ага, тебя даже на порог «Смитти» не пустят, — улыбнувшись, согласился Гаррик.
Алексей фыркнул:
— Сомневаюсь, что выпивка ему разрешена по закону.
Майк закатил глаза, но не повелся на провокацию. Нервирующие комментарии о возрасте уже набили оскомину, но с русским акцентом казались просто очаровательными.
Майк поднял сумку с вещами с пола и поморщился, увидев скопившуюся на ней лужу. Он мысленно помолился, чтобы сменная одежда внутри не оказалась испачкана. Все равно следы от лубриканта разнесутся по всей раздевалке, и это лучше, чем тащить всю эту слизь на парковку и нанести неописуемый ущерб дерьмовой обшивке своей и без того дерьмовой машины.
Майку с трудом удалось сдержать вздох и ярко улыбнуться.
— Увидимся позже.
Гаррик все так же пристально смотрел, но ничего не ответил, поэтому Майк повернулся к Алексею.
«Черт. Какой же все-таки красивый».
Алексей кивнул.
— Ага, увидимся, малыш.
— Очки не забудь, дедуля.
«Старался же не вестись».
Взгляд Алексея вспыхнул весельем. Майк чуть не пустил слюну, но, к счастью, гогот Гаррика отвлек.
— Он тебя поимел, Белов.
— Еще посмотрим, кто кого, — медленно протянул вратарь, окинув Майка взглядом с головы до ног.
Майк испугался, что его дурацкое ювенильное лицо выдаст все сокровенные мысли, и поспешно отвернулся. А если Алексей продолжит смотреть с тем же выражением, Майка точно выдаст член. Новый защитник «Котов» принялся сосредоточенно выкладывать снаряжение в шкафчик, растягивая пятиминутное дело на целую вечность.
Столько же времени потребовалось Алексею и Гаррику, чтобы наконец покинуть раздевалку. Майк с облегчением рухнул на скамейку.
Сегодняшний день должен был стать самым лучшим в его жизни. Новая команда. Профессиональный хоккей. Начало самостоятельной жизни, в которой он сможет прокормить себя и поддерживать финансово семью, без навязчивого родительского контроля.
И это хорошо. Даже отлично.
Наверное, завтра он будет думать именно так.
***
— Алексей!
Алексей обернулся и увидел Гаррика, бегущего к нему через парковку.
— Что?
— Наш новенький... Майк? Он, э-э... — Гаррик пожал плечами.
Алексей вздохнул, вновь почувствовав укол вины за сегодняшнюю шутку, который он усердно старался игнорировать.