— Какого хрена ты творишь? — отталкивая, возмутился Майк. Он распрямился, практически отрывая Алексея от пола.
Тот изо всех сил держался. «А малыш силен».
— Не шевелись. Мне нужно немного смазки. Наверняка за ушами осталось.
Смех Майка эхом отразился от высокого потолка.
— Ага, и по чьей вине, а, Белов?
Алексей широко улыбнулся.
— Исключительно по твоей, салага.
***
На следующее утро, проснувшись, Майк не мог сообразить, где находится. Не сказать, что чувство отдавало новизной. Он много лет путешествовал с разными командами, и просыпаться в каком-нибудь необычном номере отеля стало обычным делом.
Но это место на гостиницу не похоже. И Эрдо мог поклясться, что уловил ароматы французских тостов.
А потом он вспомнил.
Алексей.
Майк плюхнулся на спину и взъерошил волосы, стараясь не воскрешать в памяти образ хозяина дома, и уж тем более не вспоминать вечер, который они провели вместе на диване с бутылкой пива и за просмотром хоккея и приятным пустым трепом. В какой-то момент Алексей, устраиваясь поудобнее, положил руку на спинку дивана, и Майку пришлось бороться с порывом прислониться к длинному изгибу тела. В этот момент он вдруг понял, что на таком здоровенном диване выбрал место поближе к хозяину.
Скорее всего, Алексей чисто из вежливости, сходив за очередной парой бутылок, устроился на том же месте, а не отсел куда подальше.
Фыркнув, Майк оторвал голову от подушки и сердито уставился на свой утренний бодрый стояк, взглядом умоляя член угомониться.
Потребовалось время и мысленный просмотр видео родов, которое Майку показывали в восьмом классе на уроке биологии.
Никогда не подводило.
Спрыгнув с кровати, Майк натянул одежду и пошел на умопомрачительный запах, доносившийся с кухни.
Ему открылся вид на обнаженную спину хозяина дома, который возился у плиты. Мягкие домашние штаны с трудом удерживались на бедрах и ровном изгибе задницы. Майк впился жадным взглядом в две симметричные ямочки над поясом и забыл, как дышать, пока легкие, схлопнувшись окончательно, не выдавили какой-то придушенный звук.
Алексей обернулся.
— Привет, — выдохнул Майк, очень надеясь, что голос хрипел после сна, а не из-за того, что он чуть язык не проглотил. Потому что, матерь божья, вид спереди оказался еще лучше.
— Доброе утро. — Низкий голос Алексея, прокатился вибрацией по телу Майка и поднял короткие волоски на шее.
«Очень, очень плохо. Нужно взять себя в руки».
Еще вначале пубертата Майк понял, что гей. Когда пацаны уже вовсю обсуждали девчонок, он все еще думал о мальчиках. И с того времени его предпочтения стали лишь очевиднее.
Во всяком случае, для него. Остальные видели в нем только хоккеиста. Что автоматически приравнивалось к «натуралу».
Майку понадобилось много времени, чтобы по-настоящему принять: его желания не совпадают с ожиданиями окружающих. И по правде говоря, все, о чем он мечтал, сейчас стояло прямо перед ним.
Это лишний раз доказывало, что Майк непроходимый идиот. Любой усвоил бы урок после случившегося позавчера в Квебеке, но сейчас Майк забыл обо всем. И в этом заслуга Белова.
Дело было не только в теле Алексея, хотя оно действительно впечатляло. И не в ярко-зеленых глазах и вьющихся каштановых волосах, растрепанных после сна, просто, мать вашу, манивших запустить в них пальцы.
А в том, как он смотрел. Болтая о чем-то, или отпуская шутки, или спрашивая, не принести ли еще апельсинового сока, Алексей всегда ловил взгляд Майка. Он не просто говорил, он говорил именно с Майком. Видел его.
Вчера они трепались обо всем, кроме хоккея, и это было так непривычно для Эрдо, что первые полчаса он откровенно тупил, подбирая слова. К счастью, трансляция игры отвлекала Белова, и он не видел покрасневших щек и дрожавших рук Майка.
А потом Алексей, спросив Эрдо о доме, не подал виду, когда парень сразу же начал рассказывать о своей сестре Джейн и о том, как он ею гордится. Они обсудили предыдущую команду защитника. И как давно, совсем один, Алексей уехал из России. Ему было всего восемнадцать. Белова удивило, что отец Майка отправился вместе с ним в Кингстон, но в его глазах не было того самого выражения. Которое напоминало парню, что он полный неудачник, раз до двадцати двух лет прожил с отцом. Алексей даже не усомнился, когда Майк уточнил, что это была не его идея и он был не в восторге от всего этого, но отец не был одним из повернутых на хоккее родителей. Почти.