Вон идет через пути какая-то баба. Приказать сейчас поручику Евецкому выпороть ее, — он застенчив, как женщина, но именно женщин очень любит пороть. Не будет никакого ареста — бабу просто возьмут за руки и уведут в вагон. Не будет никаких приговоров — просто казаки завернут ей на голову юбку. А результат — багровые рубцы на всю жизнь и страх у всех остальных баб: выходит, можно каждую вот так выпороть. Другой пример из опыа — в Иланской. Собрание, митинг в депо, и дух свободы витает: в Канске друзья рабочих арестованы, надо вызволить, а посему — не давать Меллеру-Закомельскому паровоза! Смешно! Депутация от рабочих, речи, ссылки на манифест, конституцию, неприкосновенность личности я другие права. Много восклицаний. А вот свои практические действия: депо взято в кольцо, первый залп прямо сквозь окна, затем со штыками и шашками на прочес. Вся операция заняла менее двух часов. Никаких арестов, протоколов следствия, приговоров суда. А результат — уничтожено около семидесяти бунтовщиков и достигнуто полное повиновение на станции.
По линии железной дороги теперь идет молва: пощады не жди. В этом и вся идея: не судить, а карать. Давая неограниченные права, государь именно это имел в виду. Именно это… Невозможно пользоваться законами, когда все бурлит и плещет. Какой аргумент убеждения сыщется сильнее страха смерти? И смерти зримой, настигающей всюду, карающей смерти. Глуп будет генерал Ренненкампф, если этого не поймет. И пусть! Ему же хуже. Впрочем, поймет, конечно…
Барон потянулся, зевнул. Серая тень на его лице сменилась улыбкой. Ни с того ни с сего вспомнился анекдот Скалона про Линевича: «Главнокомандующий составлял донесение о трофеях. Требовалось перевести захваченные орудия в батареи, считая по шести конных орудий в батарее. Захвачено у японцев оказалось тридцать шесть орудий. Итак. Тридцать шесть разделить на шесть. Берем пять раз и записываем в частное пять. Пятью шесть — тридцать. Отнимаем тридцать от тридцати шести, получается в остатке шесть. Шесть при делении на шесть дает в частном единицу. Записываем, как полагается, единицу справа от пятерки и получается пятьдесят один. Пятьдесят одна батарея!»
Этот мерзавец Скалон непременно заготовил для истории какой-нибудь анекдот и о нем, о Меллере-Закомельском.
Вошел подтянутый, благоухающий фиксатуаром и с целым созвездием зрелых угрей на подбородке поручик Евецкий.
Ваше превосходительство, пятый эшелон 23-го Восточно-Сибирского полка прибыл на станцию.
Это, кажется, из того же полка, который здесь проводил операцию?
Так точно, участвовали в усмирении его первые два эшелона.
Примерный, патриотически-настроенный полк. Кто командует пятым эшелоном?
Капитан Константинов, ваше превосходительство.
Передайте ему мой приказ, но как просьбу, в вежливой форме: выделить восемнадцать — двадцать команд по пяти-шести солдат с унтером в каждой. Разумеется, самых решительных и преданных престолу. Снабдить их достаточным количеством патронов. Последующие распоряжения даны будут позднее. Скалой спит?
Так точно, ваше превосходительство.
Разбудите. И скажите, пусть принесет списки по Шиверску, которые нам передал в Омске генерал Сухотин.
Разрешите идти?
Одну минутку.
Барон потянулся рукой к папиросной коробке нарочито небрежным, плавным движением. Ему нравилось быть богом, вернее выше бога, как говорил Скалон, — Меллером-Закомельским. Отдавать свои приказания тихим голосом, вежливо, зная, что все до единого они все равно будут выполнены беспрекословно. Карать бунтовщиков жестоко, беспощадно — и оставаться добродушно-ласковым со своими подчиненными. Это усиливает ореол его могущества, его право неограниченно и безотчетно распоряжаться жизнью и смертью. Вот так: взять или не взять из коробки папиросу.
Поручик, берите себе всех кексгольмцев и с Бауэром начинайте порку. Мастеровых, находящихся на работе, в первую очередь. — Он поровнял кончиками пальцев в коробке верхний ряд папирос. — Кого именно — вам покажут жандармы и патриоты из самих рабочих. Число — сколько хотите. — Он взял папиросу сам и, протянув коробку Евецкому, сказал с небольшой лукавинкой: — Посеките шомполами и нескольких женщин. Какие вам понравятся.