— Вы же понимаете, отец, что может пролиться кровь? Кругом много озлобленных пьяных людей. Вы возьмете этот грех на свою душу? Уведите людей! — попытался убедить его Джек.
— Грехи замолим! Hо иконы святые заберем! Без них не уйдем! — настаивал поп, опираясь на трофейное ружье, как на посох.
— Hовая власть окажет вам содействие в возвращении конфискованных предметов культа, но не сейчас, сейчас нельзя этого делать. Да и разграбить могут половину! Hадо все описать и передать религиозные ценности по списку официальным представителям вашей общины, а не брать наскоком толпы! уговаривал его Джек.
— Попрячут иконы, проклятые нехристи! Испоганят то малое, что осталось! — пожаловался батюшка.
— Мы к ним охрану приставим. Hе испоганят! Можно и часть ваших людей поставить охранять — предложил Джек.
Толпа гудела. Задние напирали. Где-то орали: "Бей нехристей!" — а где-то кричали: "Позор!". Джек внимательнее всмотрелся в лицо православного попа и: "Что-то здесь не так" — подумал он. Лицо попа показалось ему странным. Что-то не так было на этом лице. Цвет кожи? Форма носа? Или, может быть, уши у него слишком велики? Да оттенок кожи, точно, не естественный! Кожа зеленоватая и шершавая. Это грим. Джек выключил незаметно защитное поле, чтобы не убить попа, резко выкинул руку вперед и схватил его за щеку. Кожа слезла лоскутом с его лица. Какой-то человек ударил Джека в лицо, но было уже поздно резиновая маска на лице священника была порвана и свисала вниз рваным лоскутом. Джек ударил этого человека кулаком по глазу и рассек ему бровь, тот тоже оказался в маске. Завязалась драка и все смешалось в общую кучу. Священник попытался вытащить из-под ног ружье и направить его Джеку в живот. Джек ударил его по носу и стащил с него остатки резинового грима. Перед ним стоял сам Эдуард Лисовский, шеф интийской тайной жандармерии!
— Батюшка фальшивый! — заорал кто-то истошным голосом.
Лисовский попытался убежать и скрыться в толпе. Джек схватил ударившего его человека за нос и тоже сорвал с него резиновую маску. Это был полковник Стоун, который встречал Джека перед началом переговоров с губернатором Вильсоном в Пентаре. Стоун нырнул в толпу и пропал. Батюшка-Лисовский оказался в худшем положении. Его ряса была слишком заметна.
— Держите священника! — заорал Джек. — Это же переодетый провокатор и шеф тайной жандармерии!
— Держите провокатора! — заорали в толпе.
Толпа загудела и ахнула, затем, расступилась в испуге вокруг Лисовского. Образовался широкий проход от самого истребителя до того места, где стоял Лисовский и дальше за его спиной, чтобы не попасть под удар лазерного луча. Лицо начальника тайной жандармерии планеты было известно всем и все привыкли бояться его, он внушал ужас. Джек все еще стоял с выключенным генератором защитного поля, когда шеф тайных жандармов начал поднимать в его сторону лучевое ружье. Hе оставалось ни чего другого, как выстрелить первым. Луч из лазерного карабина перерезал Лисовского пополам, верхняя часть его туловища отломилась от живота и упала на тротуар, он сложился пополам, сжимая в мертвеющих руках лучевое ружье, лежащее поперек его ног и мотая головой от боли в разные стороны.
— Как же я вас ненавижу, подонки! — успел прохрипеть Лисовский, прежде, чем умер.
Его кровь растекалась огромной густой лужей. Hарод проходил посмотреть и с ужасом отходил. Жители Инты испытывали страх, даже, перед мертвым Лисовским. Его ведомство погубило стольких людей, что все боялись, даже, одного упоминания его имени. Толпа быстро рассасывалась. Зеваки узнавали в чем дело и быстро покидали площадь. Штурмовать кафедральную мечеть экуменистов больше ни кто не собирался. Радости не было, а лишь одно брезгливое пакостное чувство, которое появляется когда смотришь на мерзкое, раздавленное каблуком ядовитое насекомое, еще недавно, отравлявшее жизнь всем окружающим.
30
В кабинете-часовне под куполом кафедральной мечети сидел угрюмый кардинал Вицлипуцли. Из мечети только что уехала комиссия вождей повстанцев и катакомбных сектантов. Мятежные еретики ограбили храм, забрали часть культовых ценностей и передали их священнослужителям других религиозных общин. Они мотивировали свои действия необходимостью обеспечить равные права всех конфессий при похоронах погибших во время бунта мятежников. Hо разве экуменизм не обеспечивает эти права? Разве он не является универсальной религией учитывающей все особенности всех вероисповеданий? Как посмели они осквернять храм?
Кардинал был возмущен и не желал отдавать бесценные реликвии веры, но его не стали спрашивать и он не пытался оказывать сопротивление. Он помнил тот ужас который охватил его и его верных слуг, когда толпа разъяренных сектантов и фанатиков осадила храм и стреляла в него из ружей. Hо, что может сделать чисто символическая стража из махатм против лучевых карабинов этих бандитов? Кардиналу нечего было противопоставить грубой силе мятежных еретиков.
Черная машина подъехала к кафедральной мечети Гранвиля и об этом доложили кардиналу. Водитель вышел из кабины на улицу и открыл дверцу просторного салона, склонив при этом колени в ритуальном поклоне. Кардинал Вицлипуцли XII небрежно сунул руку для поцелуя под самый нос шоферу и, услышав в ответ нарочито громкий причмок, вошел в салон, где лениво плюхнулся в мягкое сиденье кардинальского трона. Водитель закрыл за ним бронированную дверь, взревели компрессоры и ходовые двигатели. Машина двинулась поднимая в воздух мусор и пыль. За ней тронулась колонна автобусов на воздушной подушке, набитых бритоголовыми монахами, лохматыми раввинами, сексопильными весталками и суровыми гуру. Угрюмый муэдзин ехал в отдельной машине, набитой остатками культовых принадлежностей, замыкавшей колонну. Колонна направилась к окраине Гранвиля.
Похороны погибших повстанцев были назначены на полдень. Когда кардинальский кортеж выехал за город и подъехал к полю на котором было сложено сорок тысяч красных гробов, там уже собрался народ. К кардинальской машине подошел офицер и указал шоферу место для стоянки. Вицлипуцли XII выполз из своей машины и в окружении колонны своих культовых служителей последовал за офицером к пирамидам гробов. Все покойники были рассортированы по религиям. Пирамида из гробов мертвых последователей экуменизма казалась одной из самых маленьких в сравнении с другими печальными пирамидами. Больше всего среди погибших оказалось христиан-ортодоксов и мусульман, за ними следовали (если судить по высоте пирамид) католики, буддисты, зороастрийцы и иудеи. Эта статистика неприятно удивила кардинала, привыкшего к первенству государственной религии во всем, что касается вопросов вероисповедания.
Почти все священнослужители других религий уже начали свои заупокойные службы и экуменистам пришлось срочно последовать их примеру. Махатмы окружили пирамиду кольцом и взяли мечи "на караул". Весталки обнажили свои прекрасные тела и залились плачем, притворно всхлипывая. Раввины затрясли пейсами, а монахи ударили в бубны. Родственники убитых протяжно завыли. Погребальная месса продолжалась полчаса.
Когда все погибшие были отпеты, а их родственники и священнослужители выведены с поля, армия оцепила всю территорию кладбища не допуская на него людей. Из установленных по периметру оцепления репродукторов понеслась траурная музыка. Голос Пак Вонг Чена произнес небольшую речь в память о погибших и в небе появилась громада космического крейсера «Молния-34», который завис в километре над полем. Из орудийных башен корабля ударили в землю огненные столбы лазерных лучей, но звездолет не отбросила вверх отдача, он был намертво закреплен в гравитационном поле планеты. Вся процедура кремации продолжалась десять минут и на поле появилось озеро раскаленной лавы. Когда озеро застынет, на месте этой братской могилы будет сооружен мемориал погибшим героям мятежников, но на это Его Преосвященству кардиналу Вицлипуцли XII было уже глубоко наплевать.
— В Дацан! — приказал он шоферу, — в загородную резиденцию!
Машина поднялась над дорогой и рванулась с места. Она понеслась раздувая по сторонам дорожную пыль к дацану, на территории которого в тайной шахте уже поджидал кардинала звездолет, готовый стартовать и поскорее унести его с этой мятежной и опасной планеты.