– Непременно, – кивнул Бородин, продолжая пристально глядеть в лицо подчиненного, – Мы потеряли Селиверстова.
– Даже так?! – хрипло выдавил полковник, сквозь в один момент пересохшее горло.
Он должен был догадаться. Обязан был. Но, видимо, просто побоялся даже предположить подобное. Это было слишком…
Внутри у полковника АТБ разбилась вдребезги огромная витрина иллюзорного спокойствия, которая отделяла его от реальности уже несколько лет. Осколки больно впились в стенки желудка.
Когда началась вся эта затея со строительством автономной производственно-исследовательской зоны, которая тут же получила негласное название «Наногород», Завьялов, бывший тогда еще майором, отнесся к ней, как и многие, весьма скептически. Он был уверен, что это очередной искусственный насос для перекачивания бюджетных средств в чьи-то частные карманы. Но время показало, что он, как и все остальные скептики, сильно заблуждались. Причин у того, что все пошло не так, как обычно шло в России, было ровно две. Президент Левин, по мнению самого Завьялова и многих его коллег, как внутри страны, так и далеко за ее пределами, первый вменяемый президент за всю историю России. И Евгений Селиверстов, удивительный человек, совместивший в себе гениального ученого и талантливого бизнес-лидера. Их появление, их знакомство и их совместная деятельность стали настоящим благословением для измученной, обескровленной десятилетиями политического, экономического и культурного кризисов страны. Им удалось спасти «Нанотек» от глупости и коррупции. Вещей, которые так часто в России губили самые перспективные проекты.
Все, что было сделано Левиным и его кабинетом для реализации возможностей, которые предоставляла разработанная Селиверстовым технология, было правильным. Было логичным. Завьялов, по долгу службы непосредственно соприкасавшийся с некоторыми сторонами этой деятельности, чувствовал это почти интуитивно. Он порой просто не мог поверить, что это все делается русскими людьми. Делается в России и для России. На фоне того, к чему он успел привыкнуть за первые тридцать лет своей жизни, это выглядело подвигом, а может быть, даже чудом.
Ситуация не изменилась даже после того, как закончился второй срок президентства Левина. Селиверстов продолжал успешно руководить «Нанотэком», обеспечивавшим, по сути, благополучие целой нации.
А потому Константин Федорович безмерно уважал Селиверстова, с которым за время своей работы в Наногороде успел познакомиться достаточно близко. И теперь новость о его пропаже больно задела его за живое. Но дело было не только в его личных чувствах.
Одной из основ того процветания, неопровержимые доказательства которого, полковник мог только что наблюдать в окно автомобиля, был тот факт, что реакция наносинтеза была тайной для всего мира. Эта тайна была основой всего. Ее сохранение было основной, если не единственной, целью существования АТБ, и, естественно, его собственной работы в качестве начальника службы безопасности Наногорода. А Евгений Селиверстов был живым воплощением этой тайны. Его потеря была… Была… Полковник не смог бы выразить это словами.
Вдобавок к острой боли в желудке, у Завьялова закружилась голова. Он закрыл глаза и дважды с шумом вдохнул воздух.
Такой реакции хватило генералу, чтобы и самому перестать изображать спокойную рассудительность. Бородин обхватил лицо ладонями и потянул вниз, растягивая щетинистые щеки. Побриться с утра времени у Директора АТБ не было.
Селиверстов, обозначавшийся в служебных документах АТБ под псевдонимом «профессор», был единственным человеком, который имел право покидать Наногород. Примерно раз в полтора месяца Евгений Сергеевич летал в столицу, где встречался с президентом, членами бизнес-сообществ, выступал с лекциями, навещал родных. Перемещением «профессора» вне Наногорода занимался специальный отдел Агентства Технологической Безопасности. Константин Федорович лично передал Селиверстова в их распоряжение вечером вторника. Почти сорок два часа назад.
– Когда? – спросил Завьялов, тщетно пытаясь ухватить прыгавшие во все стороны мысли.
– Десять пятнадцать утра, – выдохнул Бородин.
– Обстоятельства?
– Он ехал в аэропорт из Кремля. На «Лужнецком» мосту два точечных взрыва отрезали машины сопровождения. Автомобиль «профессора», следуя инструкциям, рванул вперед в сторону туннеля под Сочинским шоссе. Через три с половиной минуты агенты были в туннеле. Автомобиль «профессора» торчал посередине туннеля пустой.