Выбрать главу

вернуться

96

«Слово для человека, — пишет И. П. Павлов, — есть такой же реальный условный раздражитель, как и все остальные общие у него с животными, но вместе с тем и такой многообъемлющий, как никакие другие, не идущий в этом отношении ни в какое количественное и качественное сравнение с условными раздра­жителями животных. Слово, благодаря всей предшествующей жизни взрослого человека, связано со всеми внешними и внут­ренними раздражениями, приходящими в большие полушария, все их сигнализирует, все их заменяет, а потому может вызвать все те действия, реакции организма, которые обусловливают те раздражения» [62, стр. 357]

Помня о необычайной силе влияний слова, мы не должны, однако, забывать и то, что конкретные физиологические механизмы, на основе которых реализуются подобные влияния, еще во мно­гом недостаточно ясны. Особенно затруднительным становится их выявление, когда влияние словесных раздражителей на вегетатику проявляется по строго локальному типу. При обсуждении, например, на Римском конгрессе 1964 г. [118], посвященном проб­леме «осознаваемого опыта» («conscious experience»), неоднократ­но изучавшегося экспериментально феномена суггестивно вы­званных признаков ожога кожи Schaefer было подчеркнуто, что мы не можем высказать даже предположительных суждений, каким образом на основе одних только, оче­видно, симпатических нервных импульсов достигаются подобные грубейшие и одновременно четко ограни­ченные деструкции покровных тканей.