– Вот, значит, почему дом тебя принял.
– Потому что твой дар принял меня?
– Или твой – меня. Кто теперь разберет?
– Снова скажешь, что ни о чем подобном не слышал? – Я мягко высвободилась.
– Скажу. Кое-какие идеи у меня есть, но… – муж вздохнул. – Сейчас я не в состоянии толком их обдумать, не то чтобы проверять.
Я улыбнулась, вспомнив обещанную «серию экспериментов». Надеюсь, результаты первых опытов Винсент фиксирует лишь в памяти. Но я, пожалуй, тоже не в настроении сейчас. И одновременно хочется быть рядом с мужем.
– Можно я останусь сегодня в твоей спальне? Одной мне будет неуютно.
В первый раз на шок от насильственной смерти наложилось потрясение от нового мира и проблемы адаптации, которые заняли все мои мысли. Во второй пищу для раздумий и волнений подкинуло внезапное замужество. А сейчас почему-то думалось не о счастливом спасении, а о том, сколько ненависти, оказывается, на меня направлено – и ненависти деятельной. От этого становилось жутко. Не настолько, чтобы подпрыгивать от каждой тени, и все-таки сегодня мне нужен рядом кто-то живой и теплый.
– Я сам хотел тебя об этом попросить. – Винсент снова обнял меня. – Чтобы не бегать каждый час проверять, все ли в порядке.
Я поежилась.
– Разве дома не безопасно?
– Совершенно безопасно. Но я понимаю это разумом, а тревога не проходит. Я был уверен, что в мастерской Корси совершенно безопасно… – На его лице заиграли желваки. – Впрочем, незачем тебе об этом напоминать. Освальд прав, все это выглядит как сущий бред. – Он разжал объятья. – Погоди немного.
Муж снял с шеи вестника.
– Найди профессора Йона Стерри. Если он спит, не буди. Если нет, передай, что мы с женой хотели бы нанести ему визит утром.
Вспышка. Прежде чем я успела переспросить, перед нами появился филин, маленький, в размахе крыльев не больше тетрадного листа.
– Винсент, что случилось? – спросила птица дребезжащим старческим голосом.
– Долгая история. Вы примете нас утром?
– Я приеду сейчас.
– Я вовсе не хотел…
– Брось, в моем возрасте больше всего докучают бессонница и скука, ей навеянная. Ты избавил меня по крайней мере от второй. Сейчас буду.
Мы переглянулись.
– Дрессировал, говоришь? – не удержалась я.
Есть люди, которые помчатся к ветеринару в любое время суток, если заболел домашний питомец. Другие даже к близкому родственнику не сорвутся среди ночи, пока их прямо не попросили помочь. Сейчас Винсент ни о чем не просил, но его наставник все же собрался приехать, не дожидаясь утра.
– Дрессировал, – подтвердил муж. – Я был зверенышем, который всех ненавидит и хочет лишь выжить.
В самом деле, едва ли во время знакомства с наставником он схватился за нож в первый раз. Нет, пожалуй, я не хочу знать, какие демоны прячутся в душе Винсента. Впрочем, сейчас это не самое важное.
– Как я должна встречать гостя? Где? Вино, закуски? Сколько у нас времени?
– Минут двадцать. В малой гостиной. Вино профессор предпочитает крепкое хлебное…
Водку? Похоже на то.
– …говорит, что от виноградного у него изжога. Насчет закусок – есть пироги. Могу тебе помочь собрать на стол, если хочешь.
– Хочу.
Зря я подозревала, что еда из стазисного ящика никуда не годится. Пироги, которые Винсент сложил туда утром, до сих пор были горячими, хотя лежавший рядом кусок сливочного масла оставался твердым. От запаха заурчало в животе, даром что утром я это уже ела. И все-таки ограничиваться одним блюдом как-то неловко даже несмотря на то, что ночь на дворе. Ладно бы подружка приехала с бутылкой и утешением.
Я быстро перебрала содержимое сундука и обычных ящиков с припасами, сунулась туда, где Кэри хранила кухонные принадлежности. Не знаю, чья это заслуга – поденщицы или хозяина дома, но на кухне хватало и продуктов, и специй, и посуды.
– К чесноку ты как относишься? – поинтересовалась я. – И профессор?
– Я не вампир, – ухмыльнулся Винсент. – Профессор, насколько мне известно, тоже.
Вот и отлично. Значит, фаршированные яйца. Часть – желток с горчицей и майонезом, часть – с сыром и чесноком, под водку самое то. Сами яйца Кэри сварила еще с утра, взбить майонез – дело пяти минут, чем я и занялась, пока муж нарезал запеченный окорок; а горчица уже была заварена в горшочке.
Винсент утащил у меня из-под рук начиненную половинку яйца, одобрительно кивнул, откусив.
– Интересно, – сказал он, дожевав. – Мне нравится. Что ты будешь пить?
– Зависит от того, собираетесь ли вы выпить или напиться.