– Хорошо, по не-вашим формулам получается примерно то же, что говорят целители. Плюс-минус десять процентов. Откуда вы их взяли?
Из учебника по физиологии кровообращения, кажется. Хотя, нет, столько лет бы я цифры в памяти не удержала. Значит, относительно недавно лазила в справочник. Да, точно, пересмотрели с приятельницей старый ужастик и поспорили, может ли с одного человека натечь ведро крови. Я и полезла в справочник, чтобы подтвердить свои слова. А вот в какой именно…
– Не помню, – проговорила я, уставившись на Винсента совершенно честными глазами. – Правда, не помню.
Он смерил меня задумчивым взглядом.
– Хорошо, поверю. Так возвращаясь к ведьмам. В человеке около пяти литров крови, но смертельная кровопотеря наступает гораздо раньше. И даже не смертельная, но регулярная ничем хорошим не заканчивается. Понимаете, к чему я клоню?
– Чужую кровь использовать выгоднее. Но что в этом плохого, если она отдана добровольно?
В конце концов, в нашем мире донорская кровь спасла немало жизней. И чтобы ее получить, никто не отлавливает жертв в темной подворотне.
– Не пойму, то ли вы глупы, то ли просто наивны, то ли зачем-то морочите мне голову.
И то, и другое, и третье. В смысле, я не считаю себя гением, а в этом мире и вовсе на положении новорожденного. И совершенно точно морочу тебе голову. Получается, правда, так себе. Видимо, слишком много сегодня на меня свалилось, совсем не соображаю.
– Крови, которую безопасно способен отдать доброволец, может и не хватить. К тому же силы всегда мало. И всегда велик соблазн получить еще – уже недобровольно.
– И только? – не изумилась я. – Дело только в возможности? Этак всех мужчин можно сажать за… – Я осеклась, но профессор понял, расхохотался.
Да что ты будешь делать, рот мне себе зашить, что ли? Но не в жизнь не поверю, будто сильных мира сего волнуют потенциальные жертвы. Да любая власть построена на гекатомбах жертв. Всегда есть преступники и другие неугодные. Есть войны. Сколько силы может получить маг крови – если говорить привычным мне языком – на поле боя, где сходятся сотни людей с каждой стороны? А некромант? Если их – наша – сила связана со смертью, не получается ли…
– А некромантам тоже нужны жертвы? – спросила я. – Я на это не подписывалась!
Цель, может, и оправдывает средства, но я пока не дошла до той степени отчаяния, когда убивают ради куска хлеба.
Профессор перестал смеяться.
– Нет. Смерть – естественная часть мира, как стихии. В этом городе каждый день умирает не один человек. Про животных даже и говорить не стоит.
Я выдохнула. Нет, наверное я смогла бы убить… Того же маньяка, который меня зарезал, прикончила бы без сожалений. Но одно дело – защищать свою жизнь, а другое – хладнокровно умертвить кого-то ради неких абстрактных благ.
– Возвращаясь к ведьмам. Дело не только и не столько в возможных жертвах – хотя именно обескровленные трупы породили легенды о вампирах. Ведьмам не прощают способности к ментальным воздействиям.
Я кивнула – да уж, мало кто согласится терпеть рядом человека, способного вмешаться в твой разум, и неважно, напрямую он на него влияет или просто читает твои мысли. Поймала на себе внимательно-заинтересованный взгляд профессора и торопливо спросила:
– А что это значит – мен-таль-ным?
– Способность внушить свои мысли. Подчинить другого и заставить делать то, что надо – причем так, что жертва будет уверена, что поступает по собственному разумению.
Я присвистнула, забывшись. Да будь носитель таких способностей хоть святым, никто не поверит, что он не пустит их в ход. Шарахаться начнут сильнее, чем от прокаженных. И при таком раскладе рано или поздно озвереет кто угодно. Если человеку все время говорить, что он свинья, в конце концов он захрюкает.
– Да, это практически неограниченная власть. – подтвердил мои мысли профессор. – Так что сейчас непробудившихся запечатывают без разговоров.
– А если дар проявился?
– Запечатывают или казнят. Зависит от того, удастся ли доказать, что использовалась чужая кровь или было вмешательство в чужой разум.
– Как можно доказать вмешательство в чужой разум, если сама жертва считает, что действовала по собственному желанию?
– Мы – в смысле, некроманты – можем, для этого есть специальные заклинания. Но часто нас даже не зовут, инквизиторы приходят к выводу, что заверения того, кто считает, будто пострадал от ментальной магии, достаточно убедительны.
Тогда я заранее сочувствую тем, чей дар успел проснуться. Поди докажи, что ты не верблюд.