Социальная диалектика материального и идеального исключает трактовку идеального как существующего вне материального, как самобытия духа, т.е. его идеалистические и дуалистические истолкования. Но она не допускает и вульгарно-материалистических интерпретаций идеального, создающих видимость концептуального комфорта за счет крайне упрощенных схем сознательной деятельности, грубого отождествления идеального с материальным, фактического изъятия категории идеального и вместе с нею всей оригинальной проблематики сознательного человеческого самоосуществле-ния — смысла человеческого творчества и творчества человеческого смысла.
Неразрывная связь идеального с материальным, взаимопре-образования материального и идеального представляют теоретическое выражение одного из важнейших аспектов социальной жизни, творимой сознательной деятельностью людей. Непременным условием глубокого и ответственного анализа социальной диалектики материального и идеального является четкое логическое соотнесение этих двух фундаментальных категорий, сохраняющее во всех контекстах такого анализа меру их логической противопоставленности, не допускающей ква-зидиалектических вольностей в оперировании ими, диффузии их содержания. Эта нередко бытующая диффузия нарушает в первую очередь определенность категории идеального, что неизбежно влечет затем вереницу концептуальных деформаций, смазывание острых вопросов, мнимые облегчения трудностей и в итоге — неопределенность, «дипломатичность» теоретических решений.
Категория идеального должна сохранять во всех теоретических контекстах свое основное значение субъективной реальности. Это ее специфическое значение выражает особенности человеческого сознания как актуально протекающей духовной деятельности и как уникального внутреннего мира личности, особенности сознательного отражения и преобразования внешнего мира и самой сознательной деятельности. Категория идеального выражает свободу движения «содержания» субъективной реальности, пока деятельная способность еще не «остановлена», не застыла в форме внешней объективации; в процессе опредмечивания свобода этого движения постепенно сходит на нет и иссякает в «готовом» предмете; вместе с ней угасает идеальное, ибо становится уже материальным, закованным в вещную форму, в цепи объективных связей и отношений предметного мира.
Категория идеального выражает возможность реконструкций и новообразований в сфере субъективной реальности, свободной от физической, пространственно-временной, информационной заданности наличного предметного мира: ведь в нашем воображении, в экспериментирующей мысли, в мечте и надежде мы способны оставлять ее «позади», отстранять ее, «делать» с ней что угодно. И пусть эта вольность нашей субъективности, которая в своей необузданности, гордыне и лицемерии с собой, в своей мелкой амбициозности, но вместе с тем в поиске своей подлинности и в страстном творческом порыве рождает химеры, воздушные замки, утешительные иллюзии, ложные веры и маниакальные идеи; пусть лишь изредка мелькнет в этой субъективной своевольности совпадение с объективностью и подлинная ценность — в ней все равно проявляется проблемно-творческая суть человеческого духа, неизбывное стремление к истине, красоте, добру, справедливости и совершенству (и в этом последнем отношении категория идеального логически связывается с категорией идеала).
Во всех отмеченных выше аспектах своего содержания категория идеального логически противостоит категории материального, но не для того, чтобы на манер Платона или Гегеля обособить и вознести над косной материальностью первородное царство духа, а лишь для того, чтобы глубже раскрыть специфику сознательной творчески-преобразующей деятельности человека как первоисточника исторических новообразований, чтобы тем самым глубже осмыслить и понять объективную реальность социальных «процессов, общественной жизни в целом, воплощающей в себе сознательную и ответственную деятельность человека и человечества.
ЛИТЕРАТУРА
1 .МарксК., Энгельс Ф. Сочинения. Издание второе.
2. Архив Маркса и Энгельса, т. IV, 1935.