Именно в рамках концепции личностного знания М. Поляни реабилитирует де ист в ите л ь ну ю роль феномена веры и разрабатывает проблематику «неявного», «молчаливого» знания. Он выясняет сложные взаимоотношения неявного знания с явным, вычленяет и основательно анализирует отдельные компоненты, формы существования и области неявного знания.
На первом этапе анализа М. Поляни связывает различие между явным и неявным знанием со способностью его артикуляции. На этом основании он выделяет три основные области неявного знания: 1) «область невыразимого», «в которой компонент молчаливого неявного знания доминирует в такой степени, что его артикулированное выражение здесь по существу невозможно»; 2) область, в которой неявное знание может быть в конечном итоге целиком передано, «здесь область молчаливого знания совпадает с текстом, носителем значения которого оно является»; 3) «область, в которой неявное знание и формальное знание независимы друг от друга»103 (здесь М. Поляни выделяет наиболее интересный случай, «когда символические операции опережают наше понимание и таким образом антиципируют новые формы мышления»104).
Поляни отмечает повсеместность неполной артикулированное™ имеющегося у пас знания. Например, мы умеем ездить на велосипеде и можем говорить, что знаем, как это делать, хотя не можем выразить, что же именно мы знаем. Это относится и к другим умениям и связано с соотношением знания целостного и элементного. Поляни вводит понятие «периферического знания», которое выполняет инструментальные функции, иллюстрируя его на примере деятельности опытного врача-диагноста. Это неявно используемое знание некоторых элементов, признаков и принципов при осмыслении, постижении целостной ситуации. Участие «периферического знания» — важнейший аспект «искусства познания» и «искусства действия». Такого рода неявное знание выполняет функцию «эффективной координации» множества фрагментов (знания отдельных элементов, свойств, обстоятельств, сведений, предписаний и т.п.), необходимой для достижения цели105.
М. Поляни акцентирует внимание на функции «молчаливой интеграции в процессе специализированного познания», в результате которой возникают «интерпретативные схемы»106. Последние выполняют эвристическую роль в решении как практических, так и теоретических задач. Они могут быть ошибочными и вести к заблуждениям, молчаливо корректироваться и перестраиваться под влиянием контактов с реальностью.
Концепция М. Поляни предполагает активность всякого знания, проявляющуюся во взаимозависимости, взаимодействии явных и неявных его форм. Одним из ключевых выражений этой активности выступает феномен веры. «Верить во что-то — значит осуществлять мысленное действие»107. Поэтому, «чтобы избежать веры, надо перестать думать»108.
Вера как выражение активности знания присутствует, таким образом, и в его неявных, молчаливых формах. Этому вопросу посвящен в книге М. Поляни специальный параграф «Формы молчаливого согласия». Вера как акт «принятия» (Поляни употребляет термины «согласие», «утверждение») определенного «содержания» предполагает некоторые, если так можно выразиться, заданные «параметры», «критерии» того, что может быть «принято» и что «не принято». Такая заданность способна носить явный или неявный характер, как и сам акт «принятия». Чем же определяются эти «параметры», с которыми должно «совпадать», «согласовываться» определенное «содержание»?
М. Поляни стремится выявить глубинные основания подобного «согласия» и с этой целью анализирует чувственные восприятия и потребности живого существа. «Удовлетворение потребностей и восприятия, — пишет М. Поляни, — это изначальные элементы двух типов интеллектуального поведения, которые на высшем и тем не менее неартикулирован-ном, уровне проявляются в двух типах научения: практическом и познавательном» 109. «Если восприятие предвосхищает все наше знание о вещах, то удовлетворение потребностей предвосхищает все практические навыки, причем и то, и другое всегда тесно связаны между собой. В своих усилиях удовлетворить наши желания и избежать страданий мы руководствуемся восприятием; и поскольку эти усилия приводят к удовлетворению наших потребностей, это в свою очередь является способом подтверждения того, что определенные вещи обладают свойством удовлетворять наши потребности. Стремление к их удовлетворению является безмолвным исследованием, которое в случае успеха приводит к молчаливому утверждению»110 (курсив наш. —Д. Д).