Тем не менее, поскольку всякое социальное образование состоит из отдельных людей, ключевое субъект-объектное отношение лечебной деятельности составляют личность врача и личность больного (нуждающегося в медицинских услугах). Несмотря на растущую институциализацию медицинской деятельности, ускорение развития профилактической медицины (объектами которой являются не только отдельные люди, но главным образом людские массы, вплоть до всего населения страны, региона, земного шара в целом, а субъектами — все более сложные институты, вплоть до Всемирной организации здравоохранения), наиболее важной, творчески значимой остается личность врача — его основательные знания и умения, талант постижения индивидуальности (оригинальности) своего объекта, исследовательские и коммуникативные способности. Эти качества, впрочем, можно приписывать субъекту врачебной деятельности любого уровня и вида, полагая их как наиболее ценные и желательные.
Врачующий всегда занимает привилегированное положение, ибо является тем, кто наставляет, помогает, охраняет, исцеляет, т.е. играет роль носителя и дарителя одной из высших ценностей, спасителя от недомогания, боли, смерти. Эти функции должны быть социально удостоверены, что обеспечивает коммуникативную асимметрию между субъектом и объектом типа высшего — низшего, знающего — незнающего, руководящего — руководимого. Лечить кого-то (что-то) — значит иметь над ним власть, быть выше.
Присвоение функции лечить, как и функций учить и править (руководить, командовать), является типичным способом компенсации и самоутверждения личности, в силу чего нередко, усиливая свое формальное значение, указанные функции ослабляют свои содержательность и действенность. Эти три функции в значительной степени предполагают друг друга (руководить — значит учить, исправлять, налаживать, т.е. в определенном смысле и лечить; учить — значит тоже исправлять и руководить и т.п.). Стремление их присвоить выражает фундаментальную подспудную интенцию быть здоровым, знающим и могучим.
Каждый из нас вольно или невольно, явно или тайно претендует на роль диагноста-врачевателя по отношению к другим людям, социальным институтам и процессам, обществу в целом. В этом, помимо прочего, выражается также инстинкт заботы о благополучии. Все мы в субъективном плане неисправимые знахари-целители социальной действительности, вечно недовольные ею и склонные преувеличивать ее недуги.
Нынешний исторический этап социальной самоорганизации, прежде всего в развитых странах, отличается беспрецедентным ростом числа врачевателей всех видов. За последние два-три десятилетия количество дипломированных представителей медицины в мире стало исчисляться десятками миллионов. К ним следует добавить колоссальное число, так сказать, самодельных врачевателей. В России, например, сейчас практикует более 400 тысяч экстрасенсов, колдунов, магов, шаманов и т.п., занимающихся целительством, рекламирующих свою способность излечивать буквально от всех болезней. Этот феномен заслуживает особого анализа, он безусловно отражает определенную социальную потребность, особое состояние массового сознания, неудовлетворенность официальной медициной.
Те же процессы наблюдаются и на других уровнях социальной жизни, где объектом диагностики и лечения выступают политические, правовые, иные институты, экономические системы и процессы, деятельность средств массовых коммуникаций, научных и религиозных учреждений, все области культуры. Развелось невообразимое множество «социальных лекарей» — всевозможных критиков, прорицателей, прогнозистов, «аналитиков», проектантов будущего, наперебой предлагающих свои рецепты лечения и спасения человечества. То же мы наблюдаем и на институциональном уровне — небывалый рост всевозможных учреждений, организаций, партий, имеющих своей целью «лечение» общества. Заметим: вся гигантская активность этих субъектов направлена вовне, они лечат, стремятся исправлять других, нечто внешнее, но не самих себя.
К этому надо добавить армию профессионалов (политиков, правоведов, экономистов, социологов и др.), в служебные обязанности которых входит исправление, налаживание, улучшение функционирования государственных органов, тех или иных областей, звеньев, процессов общественной жизни. Их деятельность, большей частью институционально организованная, безусловно, является важнейшим фактором социальной самоорганизации, способна приводить к полезным реформам, к «оздоровлению экономики», к другим эффектам, повышающим социальную жизнестойкость.