Как видим, К. Маркс совершенно однозначно связывает идеальное лишь с «мыслимо представляемым» и отличает его от материального как существующего объективно реально. Термин «идеальное» употребляется им всюду не «в том его формальном значении, которое придал этому термину Гегель», а именно в том его значении, «популярном», по выражению Э. В. Ильенкова, в каком он фигурирует в примере Канта о мыслимых и реальных талерах (см. [91, с. 137]). То же мы видим и в «Экономических рукописях 1857—1858 гг.». В главе о деньгах К. Маркс пишет: «Цена есть свойство товара, определение, в котором он мысленно представляется как деньги. Он уже не непосредственная, а отраженная определенность товара. Наряду с реальными деньгами товар существует теперь как идеально положенные деньги» [2, с. 157]. Все это позволяет решительно возразить против того, что К. Маркс якобы считал идеальное существующим «вне головы человека, в вещах, то есть в самих товарах».
К. Маркс дал непреходящие по своему методологическому значению образцы критики тех проводимых в «гегелевской традиции» взглядов, для которых было характерно смешение идеального и материального, абстракций с объективной действительностью. Укажем хотя бы на критику К. Марксом Ф. Лассаля в связи с его комментариями слов Гераклита: так золото превращается во все вещи, а все вещи в золото. К. Маркс пишет: «Золото, говорит Лассаль, здесь — деньги (это верно), а деньги — это стоимость. Итак, идеальное — всеобщее, единое (стоимость), а вещи — реальное, особенное, множественное. Это поразительное рассуждение он использует для того, чтобы в длинном примечании указать на серьезность своих открытий в науке политической экономии. Тут что ни слово, то промах, но преподнесено все с удивительной претенциозностью. По одному этому примечанию я вижу, что в своем втором великом творении парень намерен изложить политическую экономию по-гегелевски» [1, т. 29, с. 223—224].
Трактовка Э. В. Ильенковым категории идеального весьма популярна среди некоторых философов и психологов. Близкие к его взглядам высказывания встречаются, например, у
А. Н. Леонтьева, когда он говорит о выделении «идеальной стороны объектов», под которой имеется в виду опредмечен-ное содержание человеческой деятельности (см. [128, с. 30]). Отсюда установка на примат результата деятельности над ее процессом и неправомерное, на наш взгляд, убеждение, что «осуществленная деятельность богаче, истиннее, чем предваряющее ее сознание» [128, с. 129].
В. В. Давыдов интерпретирует опредмечивание образа «как его переход в объективно идеальное свойство предмета» [62, с. 40]. Но тогда возникает вопрос: чем отличается «идеальное свойство предмета» от его материальных свойств? Тем, что оно является не естественно-природным, а обусловленным человеческой деятельностью? Получается, что, например, стреловидность крыльев самолета — это его идеальное свойство, ибо оно есть результат опредмечивания идей конструктора. Состав металла, из которого сделаны крылья, тоже является идеальным свойством, так как использованный в данном случае сплав был заранее спроектирован и рассчитан. Получается, что все основные свойства самолета идеальны, материальных свойств у него нет (за исключением свойств атомов, из которых состоят детали и части самолета).
Вряд ли нужно доказывать несостоятельность такого рода деления свойств социального предмета посредством терминов «материальное» и «идеальное». Ведь всякое материальное свойство предмета есть его объективное, реальное свойство. В чем же тогда заключаются его идеальные свойства? Если речь вдет о «готовом» социальном предмете самом по себе, вне процесса его распредмечивания, отображения в голове человека, то использование категории идеального для выражения его свойств оказывается неправомерным.
Следует остановиться также на позиции С. Л. Рубинштейна, который рассматривал категорию идеального в ее отношении к понятию психического. Весьма часто цитируется следующее его высказывание: «Идеальность по преимуществу характеризует идею, образ, по мере того как они, объективируясь в слове, включаясь в систему общественно выработанного знания, являющегося для индивида некоей данной ему «объективной реальностью», приобретают таким образом относительную самостоятельность, как бы вычленяясь из психической деятельности индивида» [178, с. 41].
Однако это высказывание, близкое к точке зрения Э. В. Ильенкова, еще не дает полного представления о позиции С. Л. Рубинштейна. По-видимому, не случайно в приведенном высказывании С. Л. Рубинштейн употреблял выражение «по преимуществу». Оно устраняет жесткость формулировки и оставляет возможность приложения категории идеального к психической деятельности в ее процессуальном аспекте. У