Если же мы полагаем существование неизвестных объективных закономерностей (что вполне естественно) и возможность существования эквивалентных им логических форм, которые, однако, пока не представлены в наличном мышлении, но могут возникнуть в процессе углубляющегося познания действительности, то тогда сразу обнаруживается несостоятельность гегелевского принципа тождества мышления и бытия, а проблема логической формы приобретает иной смысл, исключающий тенденцию к ее объективно-идеалистической мистификации.
То, что именуется логической формой, присуще мышлению, а не объективной действительности как таковой. Она есть отображение действительности, но существует лишь в мышлении. В конкретных актах мышления та или иная логическая форма может не рефлексироваться. Но если это логическая форма, то она должна быть выделена и описана соответствующей научной дисциплиной, математической логикой и т.п. Новые логические формы являются продуктом исследовательской деятельности конкретных людей (как и всякие новые идеи, обладающие объективным содержанием и продвигающие вперед научное познание). Будучи продуктом научного мышления, новые логические формы вместе с тем существенно обогащают и совершенствуют научное мышление, повышают его эффективность в решении соответствующих проблем, что, в частности, можно видеть на примере развития модальной логики и других новейших направлений логических исследований (см. [111, 189]).
Логическая форма идеальна именно как форма актуального мышления, ибо мышление, по словам Ф. Энгельса, существует «только как индивидуальное мышление многих миллиардов прошедших, настоящих и будущих людей» [ 1, т. 20, с. 87]. Но индивидуальное мышление есть психический процесс, следовательно, об идеальности логических форм допустимо говорить лишь в рамках их представленности в определенных психических, мыслительных процессах реальных человеческих индивидов. Только таким путем можно последовательно провести исходное определение идеального как субъективной реальности и решительно исключить возможность объективно-идеалистической мистификации мышления, логических форм, а вместе с тем и категории идеального.
Не существует никакого надличностного и внеличностного мышления, оно исключительно личностно, хотя его логические формы, его нормативность имеют надличностный характер. Ведь человек есть социальное существо, и его мышление есть социальный акт, т.е. непременно обусловлено языком, интериоризованными культурными ценностями, включенностью в межличностные коммуникации; оно осуществляется в актах распредмечивания и опредмечивания. Последние с необходимостью придают процессу мышления определенную нормативность, ставят его конкретное содержание в общезначимые, социально (практически) апробированные формы, которые и являются логическими формами. Эти формы имманентны процессу мышления, хотя они постоянно навязываются ему как бы извне, ибо имеют свой социально-предметный (и социально-структурный) способ инобытия. Но такое материальное инобытие логических форм есть не что иное, как опредмеченность прошлых результатов мышления, воплощенных в определенной упорядоченности вещественных и энергетических компонентов. Это результат объективации имманентно присущих мышлению логических форм.
Содержание актуального процесса мышления как идеального непрестанно объективируется в языковых, предметных и операциональных формах, становится содержанием социальных вещей и процессов, т.е. материальным. Эти материализованные результаты прошлого мышления составляют необходимое условие всякого наличного мышления. Более того, отчужденные и постоянно отчуждаемые от человека материализованные результаты его мышления столь же постоянно «присваиваются», субъективируются им и так или иначе воплощаются, по крайней мере в языковых формах. Следовательно, никакой социально значимый процесс мышления в конечном итоге невозможен без внепсихических, социально-материальных факторов и средств. Но это не означает, что реальное мышление и его логические формы должны отождествляться со всеми этими материальными условиями, средствами и результатами реализации мыслительного процесса Последний остается именно психическим процессом и только в качестве такового может характеризоваться с помощью категории идеального.
Что касается логических форм, то нужно признать, что по крайней мере некоторые из них не только могут иметь вещественное воплощение (в котором логическая форма снята, трансформирована в определенное объективное отношение компонентов вещи или ее функциональных свойств), но и выступать в виде, например, графической схемы, алгоритма, реализуемого посредством определенных физических изменений, и т.п. Разумеется, в осуществляемых ЭВМ логических процессах нет идеального, хотя они строго воспроизводят некоторые логические операции человеческого мышления.