- Долгая история. Было несколько человек, которые интересовались ими. Имелась кое-какая аппаратура для анализа мозговой деятельности. И еще - невероятный азарт. Да, нам казалось, что мы все зафиксируем, наберем базу, найдем закономерности и опрокинем всех мистиков и духовных искателей. Объясним религии, до чего она наивна, и подвинем науку: "Эй, наука, подвинься и смотри, как нужно делать!"
- Подвинули? - спросила женщина, щуря глаза. Непонятно, пряча улыбку или сдерживая ехидство.
- Даже пробовали встретиться в сновидении. Возникла рабочая гипотеза, что в таком состоянии мозг может каким-нибудь образом обмениваться информацией, скажем, открываются дополнительные каналы связи. Поскольку в фазе быстрого сна мозг не теряет способности воспринимать информацию...
Зачем я ей это рассказываю, подумалось Антону. Странный разговор. Сидит какая-то тетка и ты вдруг начинаешь изливать ей душу. Рассказывать о тета-ритмах, фазах сна. А она сидит, понимающе хлопает глазами и изредка вставляет фразы: "Да. Верно. Мир такой сложный". А потом начнет говорить тебе о процентах, о том, что маржа упала и нужно поднимать товарооборот, и во что лучше упаковывать большие тюки...
Бред, полный бред.
- Для чего вы все это спрашиваете? - произнес Антон и посмотрел прямо и твердо ей в глаза.
Женщина выдержала взгляд, не отвела. Провела рукой по колену, разглаживая что-то неcуществующее, посмотрела на сопевшего Славика.
- Хочу узнать, что ты за человек.
- Для чего?
- Вот я и говорю, дед у меня был редкой души сволочью. Ведь знал же, что несмышленыш, а мне тогда всего двенадцать лет и было. И потому сообразить не могла, какую пакость он мне учиняет, и не просто, а на всю жизнь. Сохрани, внучечка, копеечку, говорит. И протягивает. А откуда мне знать было, что он на том конце деревне кончается уж. И монетка эта, пять копеечек двадцать первого года - не память вовсе. Силу он мне свою передавал. Деревенские к тому времени настороже были, потому что знали, колдун свое чародейство должен другому передать, иначе не умрет. А с городской что возьмешь? Пионерка, атеистка. Дура-дурой.
Знаем мы эти истории, подумал Антон. Ясновидящая в двунадесятом поколении, у которой открылся дар, когда соседка двинула ей по лбу дверью. Чтобы не подслушивала.
- Не веришь? Правильно делаешь.
- Не то, чтобы не верю. У вас просто повышенная чувствительность. Что-то, какие-то оттенки эмоций, чувств, мыслей вы схватываете мгновенно. Иначе, откуда бы узнали о... - Антон помедлил, - о Жене?
Его собеседница кивнула.
- Схватываю, улавливаю и читаю мысли. А еще понимаю, что будет много почему: почему не оказался с ней в тот день, почему не настоял раньше жениться, почему мир именно таков. Есть себя будешь.
- Буду, - согласился Антон. - Но только по последнему пункту. Остальное вполне понятно и в психотерапии не нуждается. Жека сама выбрала мужа и свою жизнь.
- Она замужем была?
Антон вспомнил руку, которую при встрече подавал ее муж. Вялая дохлая рыба вместо руки. Вялая дохлая интеллигентная рыба. Дополнение к узким очкам и неожиданно умному и располагающему к себе взгляду. Ведь наверняка, миляга парень. Работающий к тому же за пределами "этой страны". Как не выйти замуж?
- Да.
- И ты ее любил. А она вышла замуж за другого. Как у вас все сложно.
- Ну да, - согласился Антон. - Это вам не чародейство во втором поколении. Не монетки передавать.
Женщина хмыкнула и полуобернувшись, полезла в сумку.
С полминуты она рылась там наощупь, приподняв голову и прислушиваясь к себе, затем вновь обернулась к Антону.
- Хочешь ее увидеть? - спросила она.
- Не имею ни малейшего желания, - чистосердечно заявил он.
- Да я не про пятак. Я про твою девушку.
На секунду Антон растерялся.
- Погрузите меня в транс? - затем спросил он.
- Собственно, у меня тут корыстный интерес. А ты как нельзя подходишь: скептик, не верующий, астральные миры не исследуешь, но при этом готов высунуть нос за пределы... пределы... скажем, своего знания.
- И всего лишь за символическую плату. Не так ли?
Женщина повела плечами и взглянула на часы.
- Видишь ли, в чем дело. Почему-то все полагают, что существует отдельно наш большой мир и мир элементарных частиц со своими странностями... ты как, с физикой дружишь?
- Дружу, - усмехнулся Антон. - И про странности квантового мира могу рассказать поболе вашего. Про то, что частицы находятся в совершенно особом состоянии, которое называется запутанным, и обладают сразу многими свойствами, а когда частицу начинают ловить, измерять, все они схлопываются в одно. Многообразие превращается в единственное значение. Суперпозиция и редукция волновой функции.
- Прекрасно, - не удивилась женщина. - Но самое странное, что все это распространяется и на наш мир больших вещей. И умных людей.
Антон хмыкнул. Умных людей - это она решила его поддеть. Ладно.
- Не распространяется. Мир вокруг не запутан. Возникновение предметов из ничего не происходит, как могло бы быть в противном случае, желания не исполняются, а те, что исполняются, чаще всего и не желания вовсе, а следствие целеустремленности и активности...
- Еще и как запутан. Не перебивай, - осадила его странная женщина, еще секунды три назад бывшая ничем не примечательной личностью с неопределенным челночным прошлым.- Это проблема наблюдения. И множества людей. Ансамбля частиц, чье почти бесконечное число обеспечивает стабильный предсказуемый классический мир. Но едва энергии, траектории, другие свойства складываются особым образом, как система тут же превращается в запутанную, то есть, приобретает совсем невиданные свойства, становится неопределимой и многогранной. Со множеством нереализованных, открытых вероятностей и вариантов. То есть типичной квантовой системой. А вариантов может быть ой как сколько много. Не то, что у какого-нибудь фотона.
- Энергии, я так полагаю, торсионные? Или астральные? - усмехнулся Антон.
Разговор, определенно, его забавлял.
- Обычная электрическая энергия, которой полно в высоковольтных проводах над железной дорогой. Траектории - это железные дороги, металлические проводники, раскинутые по всей стране. Еще - настроение пассажиров. Твое неверие. Мое ожидание.
Женщина посмотрела на часы.
- Осталось полчаса, - сказала она. - Ты не поверил. Что по-прежнему хорошо.
- До чего осталось полчаса?
- По расписанию здесь нет никакой станции. Ни полустанка, ни разъезда. Но поезд остановится ровно на тридцать четыре секунды. Затем двинется дальше. Двери в пятом, седьмом, то есть, в нашем, и одиннадцатом вагоне будут открыты. Хотя сейчас заперты. Из вагона ты не заметишь ничего необычного. Тот же лес. Но на самом деле здесь станция. Ты обнаружишь ее, когда поезд уедет.
- Бред, - завороженно произнес Антон.
- На станции купишь билет на первый проходящий поезд. Я дам тебе свой пятак. Они будут возражать, но ты настаивай. И самое главное - проси сдачи.
- С пятака?
- Сдача - как размен. Пятак потеряет силу, и я, наконец, избавлюсь от дара. Затем уж твой черед. Сообразишь, у кого нужно просить за свою Жеку, ты умный.
- Бред, - повторил Антон. - Почему вы сами этого не сделаете?