Для Европы не может быть иного исхода, как превращение в Соединенные Штаты, — о чем теперь говорят уже не только безответственные публицисты, но и выдающиеся руководители европейской политики. Эра индивидуализма миновала для государств, как она миновала для хозяйствующего человека. И в политической сфере, как в экономической, надвигается пора трестов, концернов, картелей, синдикатов, которые призваны заменить собою временные и не умаляющие ничьего суверенитета союзы и соглашения. Спасти национальное начало, национальные культуры от обезличения, от политизации возможно, только усвоив те основы, которые были теоретически заложены в свое время для Австро-Венгерии Реннером-Шпрингером в его книге о национальном вопросе: национальное государство превращается в национальное общество, построенное по типу религиозной общины. Восторжествует ли эта истина в 3. Европе и когда — трудно сказать. Здесь слишком укоренились навыки национально-государственного существования. Иное дело — Россия. Показательно, что з. — европейские теоретики "Соединенных Штатов Европы" Россию в свой план не включают. Россия, действительно, особый мир. Этому миру — нынешний СССР — и тяготеющим к нему и с ним экономически и исторически связанным миркам ("лимитрофы") перестроиться по типу англо-саксонских над-национальных синдикатов несравненно легче. Важно, что очень многое в этом направлении уже сделано, хотя и довольно скверно. Нынешняя Россия представляет из себя соединение ряда неизмеримых по размеру и по значению "национальных" республик, из которых многие являются "национальными" только по имени. Этнографические и областные особенности просто были выданы — или приняты — законодателем за "национальные". Как бы то ни было, население этих мирков приучается к областной жизни, проделывает, пусть и в условиях беспримерного рабства, "практические занятия" по областной автономии, — подобно тому, как, голосуя в сельсоветах, оно обучается технике фактически несуществующей в СССР демократии. К государству автократическо-унитарного типа и стиля России, по-видимому, возврата нет. Но географические условия русского материка-океана, но экономическая взаимозависимость отдельных его зон, но, главное, с каждым десятилетием усиливающаяся общая тяга к Сибири — исключают перспективу полного политического распада России. К этому надо присоединить еще следующее: "разделывание" русской нации на местные "национальности" происходит в настоящее время принудительно и составляет один из элементов большевицкого режима. Эмансипация национальностей, искусственная выделка новых "наций", никогда не существовавших, — кость, которую большевики, централисты и по убеждениям, и в силу необходимости, бросают народам и областям России, чтобы тем самым преодолеть гибельные для большевизма областнические тенденции. Все вместе взятое рано или поздно должно привести к торжеству регионализма. Россия будущего — не "единая-неделимая" Россия прошлого, не псевдо-федерация псевдо-националь-ных республик настоящего, а союз областей. В таких условиях открывается широкий простор для развития тех местных культурных особенностей, которые вообще способны к развитию. Кто чувствует себя "украинцем", тот сможет тогда свободно, не подчиняя своей деятельности политическим по существу соображениям, творить "украинскую" культуру. Пусть эта культура будет областная, провинциальная, зато она будет — подлинная, не псевдо-культура. Не забудем, что культура Вальтера фон дер Фогельвейде, Данте и Петрарки, Чосера и автора песни о Роланде — были тоже провинциальными культурами, когда единственной мировой культурой была латинская.