Старикан покосился на кого-то в толпе, и тогда вперед вышел красноносый и рыжебородый мужичонка, представившийся как коммодор Блейзер.
— Почтеннейшие государи! — объявил он со льстивой улыбкой. — Поверьте мне, никто не собирался вас грабить. В конце концов, мы и сами могли бы вас осыпать какой угодно валютой, золотом, уранитом, благо всего этого в избытке на нашей благословенной Плутозии.
— Чего же вам не хватает для полного счастья?
— Масла! — воскликнул он и скромно потупился.
— Че-е-го-о? — хором сказали мы с Валентином.
— Представьте себе, что прогресс на нашей планете затормозился из-за полного отсутствия на ней нефти. Нет её, нет и бензина, солярки, а самое главное — машинного масла. А без него наши чрезвычайно ценные машины и механизмы портятся, выходят из строя…
— Вот что, папаша, — решительно заявил я, — морочьте кому-нибудь другому вашими сказочками про сливочное масло, а пока считайте себя арестованными…
— Но это же самая чистая правда, которую я когда-либо говорил с младенчества! — возопил капитан, оборачиваясь к своим сородичам, каковые и подтвердили эти слова дружным ропотом и кивками. — Самая наболевшая для всей планеты — это проблема смазки. Унифиску она требуется в огромных количествах… — в этом месте он осекся и попытался затесаться в толпу, но не тут-то было.
Я потребовал от него немедленно выложить начистоту всё про этого Унифиска и все его проделки, и он со вздохом сказал:
— Это все придумал коммодор Шноркель. После того, как команда против него взбунтовалась, подбив к заговору даже его ближайших сподвижников, коммодор ввел систему тотального наблюдения за благонамеренностью и поручил ее проверять объединенным компьютерным системам звездолетов. С этого-то и началась эпоха кибернетического фискальства. С её введением сами собой прекратились бунты и антиправительственные выступления. Потому-то и теперь, спустя много лет после окончания Великого Перелёта, мы продолжаем пользоваться услугами электронной системы, ласково прозванной в народе Унифиском…
— Так значит, вы ей во всем доверяете? — запел Валя, кибернетическая душа.
— А как же? — заявил коммодор. — Как нам ей не доверять, когда и она никому не доверяет, пока не проверит? Унифиск, — неожиданно в голос заорал он, — это наш главный благодетель!
— Да здравствует Унифиск! — хором грянула толпа.
— Хорошо, — вмешался я, — мне пока всё понятно, кроме одного. Для чего вашему Унифиску нужно масло?
— Для смазывания кинематической части, — бесхитростно ответствовал Блейзер.
— Какая ещё кинематика может быть в электронной машине? — возмутился я. — Никак, кулеры ржавеют?..
В это время за моей спиной послышалось равномерное жужжание. Я повернул голову внутри своего исполинского скафандра и увидел, как из глубины коридора навстречу нам выехала небольшая чёрная тележка с усиками, с виду чем-то смахивающая на миниатюрный гробик на колесиках. Весь экипаж корабля при виде её пустился в бегство. За ними дёрнулся было и коммодор, но я его удержал и выставил поближе к тележке. Та некоторое время пристально разглядывала капитана своими фотоэлементами, затем на крышке её настойчиво замигал алый глазок. Наш рыжебородый собеседник пал перед ней на колени и затараторил:
— Госпожа машина! Разве вы меня не узнаете? Я ведь очень лояльный человек, так что если и сказал чего не то, то лишь от недоумия и излишнего радения за дело общественного блага…
В ответ на все его мольбы на передке тележки отвалился приличных размеров совочек, и послышался отрывистый и требовательный писк.
— Да-да, понятно, я сейчас… — Блейзер полез в карман, трясущимися руками достал оттуда горсть прозрачных пакетиков, наполненных какой-то жидкостью и высыпал в прожорливо разинутую пасть машины. Совочек захлопнулся, и внутри тележки что-то довольно заурчало. Затем она подъехала к нам, и её глазок снова замигал.
— А что ей от нас надо? — спросил Валюша, робея.
— В таких случаях мы стараемся подарить ей немного масла в таких вот пакетиках; это наша основная валюта, мы зовем их баттами. Но, думаю, она согласится и на разливное… Если хотите, я за вас заплачу…
— Не надо! — отрезал я. — Передайте этой помеси сенокосилки с катафалком, что на свои похороны я приглашу что-нибудь менее прожорливое.
Бац! — сверкнул разряд. Меня хорошенько тряхнуло. Удар чувствовался даже через скафандр. Не дожидаясь повторения, я схватил тележку за усик и скрутил его со вторым.