— Ну, ваще, — сказал Миша. — Еврейская мафия, — он хохотнул и подмигнул Брынзину. — Ты с кем работаешь-то, Заведеевич?
— С кем работаю? — переспросил неизвестный.
— Да, — сказал Миша.
— С Агнцем.
Миша приподнял брови. Несколько секунд он соображал.
— Не знаю такого, — повторил он, наконец. — Это из каких?
Неизвестный выпрямился. Было похоже, что ему надоел этот базар.
— Знаете, ребята, — сказал он, — а поезжайте-ка вон за тот бархан. Там и познакомитесь.
— Щас, — язвительно ответил Миша. — Ты нас совсем за лошков держишь? А если там засада?
— А я с вами поеду, — просто сказал неизвестный.
— Вот как? — сказал Миша после некоторого раздумья. — Ну что ж, поехали, — решился он. — Только если там засада, тогда сам понимаешь… кх, кх… — он комично оттопырил правый указательный палец в сторону неизвестного и несколько раз дернул кистью, имитируя отдачу.
Неизвестный ничего не сказал.
— Ну, поехали, съездим. Посмотрим, — многообещающе сказал Миша, и вся компания погрузилась в машины. Миша сел последним. — Ты не очень торопишься? — предупредительно поинтересовался он у Брынзина перед отъездом. — Обязательно дождись нас, мы быстро.
С этими словами он залез в головной джип и захлопнул дверь.
Затем джипы уехали, а Эдуард Борисович снова принялся в волнении расхаживать по песку.
Джипы перевалили через гребень бархана, указанного неизвестным, и скрылись из виду. Эдуард Борисович достал вторую сигарету и нервно закурил. Он стал вслушиваться в тишину пустыни, надеясь услышать хоть что-нибудь, что рассказало бы ему о развитии событий. Но никаких звуков, кроме шелеста песка, не было. Наконец на гребне бархана появилась одинокая черная фигурка. Брынзин всмотрелся в силуэт, понял все и побледнел.
— Ну-с, — сказал минут через десять зловещий неизвестный, снова оказавшись рядом с Эдуардом Борисовичем, — ваших ребят я пристроил. Давайте теперь займемся вами.
Эдуарду Борисовичу, конечно, было очень интересно, каким образом этот гад так быстро и, главное, бесшумно «пристроил» восьмерых мужиков с автоматами и соответствующей подготовкой, но последние слова неизвестного обеспокоили его гораздо больше. Он захрустел пальцами.
— Эдуард Борисович, — сказал бандит, — вот вы богатый человек. — А зачем вам все это?
«Начинается», — подумал Брынзин. Вслух же не нашелся ничего сказать, кроме как:
— Что «это»?
— Ну, деньги, дома, машины, акции. Что вы со всем этим будете делать?
Брынзин пожал плечами.
— Ну да я вас не буду мучить ненужными увещеваниями. Я же вижу ваш внутренний протест, — сказал неизвестный. — Перейдем к делу. Знаете, есть такое изречение: «Легче верблюду пройти через игольные уши, чем богатому войти в царство небесное»?
Брынзин засмеялся.
— Вот, вот и я о чем говорю, — согласился неизвестный. — Неверие, недоверие и скептицизм. Вы тоже, значит, думаете, что все это, как бы это покорректнее выразиться, — фигня?
— Сколько вы хотите? — хрипло проговорил Брынзин.
— Я? — удивился неизвестный. — Я нисколько не хочу. Неужели вы думаете, что царство небесное можно купить?
— Смотря какое, — сказал Брынзин.
— Эх, Эдуард Борисович, Эдуард Борисович. Люди, к сожалению, так и не изменились. Поэтому мы и решили провести благотворительную акцию, в которой вы сейчас и будете участвовать.
— Ага, значит, от меня требуется, чтобы я перевел энную сумму на благотворительность? — догадался Брынзин.
— Как раз наоборот. Вы и будете объектом благотворительной акции. Потому что вы в опасности.
С этим Брынзин не спорил.
— Я вижу, вы опять ничего не понимаете, — сказал бандит. — Поэтому не будем тратить время на разговоры, я вам просто в двух словах обрисую ситуацию, и действительно перейдем к делу. Так вот, я еще раз позволю себе спросить вас, а задумывались ли вы о смысле вышеупомянутого изречения?
— Это насчет верблюдов? — переспросил Брынзин, все еще в надежде выиграть время.
— Да. Вижу, что не задумывались, — сказал неизвестный. — А знаете, чем это вам угрожает, уважаемый Эдуард Борисович?
— Давайте обойдемся без угроз, — поморщился Брынзин.
— Да уж какие там угрозы, — устало усмехнулся неизвестный. — Вы даже не понимаете, на что вы себя обрекаете, не заботясь о душе, которая, собственно, и есть вы. Дело ведь не в деньгах. Истина в том, что в царство небесное попасть очень трудно бедному или богатому, если не уделять этому вопросу хоть скольконибудь внимания.
«Ну хоть немножечко, хоть чайную ложечку», — вдруг ни к селу, ни к городу вспомнил Эдуард Борисович строчку из какого-то забытого детского стихотворения, то ли песенки.