Солнце вышло из-за горизонта, заливая ее комнату туманным оранжевым сиянием, и вместе с ним, ее глаза метнулись к нему, встречая темный, голодный взгляд. Не успев принять сознательного решения, Гермиона прижалась к его рту и выгнула спину, пока его руки скользили по каждому сантиметру ее тела, до которого могли дотянуться.
С удивительно приятной грубостью Малфой провел рукой по ее груди сквозь тонкий хлопок ночнушки, от чего одна бретелька соскользнула с ее плеча. Он оторвался от ее губ и начал оставлять жаркие влажные поцелуи вдоль ее обнаженного плеча. Его прикосновения ощущались уже как поклонение, и под его благоговейными, умелыми пальцами она потеряла себя, запрокинув голову, и не смогла сдержать стон, пока он посасывал место прямо под ее челюстью.
Кончики его пальцев впились в плоть ее задницы, и он ухмыльнулся.
— Ты забываешь, любовь моя, — он провел языком по ее шее и нашел зубами мочку ее уха.
Дрожь пробежала по всему телу, заставляя каждый волосок подняться с трепетом, вызывая покалывания на коже.
— Я тебя знаю. Я знаю, тебе нравится, когда я делаю так… — он провел кончиком языка по ее уху. — И так… — слегка потянул ее за волосы, и она застонала от натиска ощущений, пробегающих по телу. — И даже если ты не признаешься в этом прямо сейчас, я знаю, тебе нравится так…
Подняв подол ночнушки, плоская ладонь тяжело опустилась на ее задницу. Сильный шлепок вызвал резкий вдох, и, черт бы его побрал, ей это понравилось. Ее бедра ответили за нее, снова дернувшись, и низкий хриплый смешок раздался у ее шеи.
В одно мгновение она оказалась на спине, его колено прижалось к ее ноющей промежности, и она распутно выгнулась ему навстречу, в тщетной попытке врезаться в его тело. Осыпая поцелуями ее грудь, он ненадолго остановился, чтобы стянуть ее комбинацию и захватить губами затвердевший сосок, после начал спускаться вниз по ее телу. Она извивалась от нетерпения и беспокойства, боясь всего остального… ну, прошло уже очень много времени с тех пор, как с ней случалось что-то подобное.
Малфой двигался быстро, намеренно, снимая с нее трусики и закидывая их через плечо. Еще одно отработанное движение, и его лицо оказалось между ее бедер, он закинул одну ее ногу себе на плечо, тяжелой рукой обхватил другую и прижал ее бедра к матрасу.
Громкий сдавленный стон вырвался из ее горла, а руки устремились вниз, путаясь в его волосах, когда кончик его языка пробежался по ее складкам, щелкнув один раз по клитору, а потом толкнулся внутрь нее. Ее спина выгнулась над матрасом, и Драко быстро воспользовался новым углом, зарывшись лицом глубже.
Прижимаясь к его лицу, Гермиона была уверена, что чувство стыда накроет ее позже, в самый неподходящий момент. Его язык скользнул к клитору, губы сомкнулись вокруг ноющей горошины, и два пальца прошлись по мокрым складкам и скользнули в нее, сгибаясь и находя место внутри, которое заставляло ее стонать снова и снова. Он не останавливался, не отпускал, его язык, пальцы и губы работали в идеальном ритме, пока она не была повержена, поднимаясь и падая и просто летая, пока волны удовольствия накатывали на нее.
Последние остатки ее оргазма исчезли, тело бесполезно погрузилось в матрас. Собираясь с мыслями, она приготовилась почувствовать его член у своего входа, но этого не произошло. Нет, он плюхнулся на кровать рядом с ней и уставился на нее с широкой веселой улыбкой.
Ее охватила паника, когда она сообразила, что, несмотря на то, что ее грудь все еще наружу, а ноги раздвинуты, они не собирались заниматься сексом.
— Что? Что я сделала? — она широко раскрыла глаза, пока возилась со своей ночнушкой, безуспешно пытаясь прикрыться.
Драко рассмеялся, обнял ее за шею и он притянул к себе для быстрого, но уверенного поцелуя. Отстранившись, он озадаченно посмотрел на нее.
— Почему, ради Мерлина, ты думаешь, что что-то сделала?
— Ну, — ее щеки залились горячим румянцем, — э-э-э, я подумала, что ты, возможно, захочешь… ну, ты знаешь.
— О, я хочу, — его глаза озорно сверкнули, и он поцеловал ее еще раз, а после скатился с кровати. Она воспользовалась мгновением тишины, чтобы оценить все его точеные линии, а когда он повернулся, то увидела выпуклость на его пижамных штанах и судорожно вздохнула. — И мы еще вернемся к этому. Но ты опоздаешь на работу, а у меня есть время.
Она осталась сидеть с открытым ртом, когда он медленно вышел в гостиную. Послышалась тихая возня, и он крикнул ей из кухни, как будто только что произошедшие события были самой банальной вещью в мире.
— Милая! Куда ты положила эту одежду, что купила мне? Я поставлю чайник, если хочешь принять душ перед работой!
Закрыв рот, Гермиона откинулась на матрас и в полном замешательстве уставилась на безобразный светильник над ее кроватью. Что, черт возьми, она только что натворила?
***
Утро тянулось бесконечно. Один отчет плавно переходил в другой, и стопки пергаментов накапливались на ее столе. Минуты превращались в часы, и Гермиона тщетно пыталась не думать о мужчине, который все еще скрывался в ее квартире. Каждый раз, когда ее мысли возвращались к раннему утру, на ее коже расцветал теплый румянец, а в животе завязывался тугой клубок возбуждения.
Он был раздражающе прав: он действительно знал ее. Глаза затуманились, кончик пера скользил по подбородку, взгляд направлен в никуда, когда она потерялась в воспоминания о крыщесносящем оргазме…
— Гермиона?
Ее задумчивость была прервана вторжением ее дорогого друга, и она несколько раз моргнула, глядя на Гарри и Малфоя. Она вздрогнула и с ужасом посмотрела на ухмыляющегося ей блондина. Он потер рукой свою шею, и Гермиона не могла оторваться от этого простого движения, разинув рот. Теперь она знала эти руки, знала, как они ощущались, когда впивались ей в бедро и изгибались внутри нее.
— Мерлин, у тебя был секс?
Она посмотрела на Гарри, который, ухмыляясь, запахивал свою мантию.
Заикаясь и запинаясь, Гермиона не упустила того, как уголки глаз Малфоя сжались на долю секунды. Наконец, синапсы между ее мозгом и языком начали реагировать, и она пристально посмотрела на друга.
— Чтобы было ясно, у меня не было секса. А если бы и был, не мог бы ты объявить об этом всему гребаному отделу?
— Ты выглядишь так, будто у тебя был секс, — Гарри пожал плечами, указывая пальцем на ее лицо. — У тебя такое блаженное выражение лица. Обед?
Внезапно ее бросило в жар, и она вскочила на ноги, пока ее нелепый друг не нашел какой-нибудь способ унизить ее еще больше.
— Ты угощаешь, — схватив свой плащ и заправив локон за ухо, она вышла из своей кабинки и, наконец, встретилась с проницательным взглядом Малфоя. — Ты идешь, Малфой?
Уголок его рта скривился, и он покачал головой.
— Не в этот раз. Моя мать требует моего внимания за обедом. Очевидно, если я не помогу ей выбрать долбаную скатерть, то все мероприятие обязательно рухнет.
— А-аа, — разочарование было слышно в ее голосе, и Гарри нахмурился, наблюдая за их общением. — Надеюсь, ты хорошо проведешь время.
Поджав свои полные идеальные губы, Малфой повернулся к каминам, и Гермиона вдруг крикнула ему:
— Малфой! — когда он остановился и повернулся, ее сердце забилось чаще, и стало трудно дышать. — Помнишь вопрос, который ты задал мне вчера вечером? Тот, о котором ты сказал, мне следует подумать?
— Помню, — одна бледная бровь поднялась выше другой, а его серебряные глаза вспыхнули.
Подняв подбородок и тяжело сглотнув, она расправила плечи и дала ответ, который должна была дать еще накануне.
— Да.
Она могла поклясться, что его щеки покраснели, а ухмылка превратилась в настоящую улыбку.
— Замечательно, Грейнджер. Жду с нетерпением.
В последний раз игриво подмигнув, он ушел, а она еле сдерживала улыбку, когда повернулась к своему удивленному другу, который таращился на нее во все глаза.