"Как рано мне придётся встать?"
Я могла поклясться, что почувствовала, как он улыбается на том конце.
"Восемь тридцать. Оно того стоит. Я знаю одно классное местечко".
Даже такое раннее время для завтрака не отговорило бы меня от этой идеи. Но я не могла так просто сдаться. Это уже настолько укоренилось во мне. К тому же, я знала, что ему это нравится.
"Хорошо. Встретимся там. Это где?"
"Я так давно этого ждал, Кайа. Я рад, что ты согласилась".
Моё сердце взорвалось, и из него полетели бабочки. Я упала на диван, моё сердце учащённо билось, прямо как в тех старых романах.
Когда я добралась до того адреса, который он мне написал, я начала сомневаться. Потому что это был не ресторан, а дом. Возможно, это было место убийства. Или моего будущего убийства. Не то, чтобы дом был страшным. Совсем наоборот.
Небольшая площадка, похожая на ранчо, имела гараж. Дверь в него была открыта, внутри стояла чёрная мощная машина. Её капот был открыт, на верстаке рядами были разложены инструменты. На работу он ездил на Акуре, но я не знала о ней ничего, кроме того, что она была быстрой. Эта машина казалась такой же.
"Акура" была припаркована на второй половине гаража, и я решила, что, возможно, это был не только дом Уайетта. Но именно Уайетт любил быстрые машины.
Я как обычно постаралась сделать из этого какой-нибудь нехороший вывод. Но мне ничего не пришло в голову. Не было ничего глупого в том, что Уайетт любил быстрые машины. Это идеально подходило его характеру. В этом не было ничего удивительного, так как это казалось очевидным дополнением ко всем тем фактам о нём, которые я уже знала.
Я постаралась избавиться от этих мыслей и не представлять, как он ведёт чёрную мощную гоночную машину с белой полоской по центру. Но было слишком поздно. Я уже представила. И я уже решила, что это невероятно сексуально.
Вот так.
Дом находился в отдалении и располагался на утёсе. Вокруг росли ужасно высокие деревья, травы под ними было мало. Вместо этого землю покрывали сосновые иголки, похожие на коричневое одеяло, среди которых иногда пробивались редкие кустики.
Уютное крыльцо изогнутой формы, ведущее к центральному входу, словно приглашало войти. Я сразу же поняла, что Уайетт гордился своим домом. Тропинка и крыльцо были подметены. Красивые ставни обрамляли большие окна. А на крыльце даже были качели, свисающие сверху.
Либо он собирался убить меня тут, либо полностью очаровать.
Тёмно-синяя дверь была приоткрыта, но я всё равно постучалась перед тем, как войти. Я остановилась у двери, пытаясь почувствовать его запах и запах его дома и рассмотреть огромное внутреннее пространство.
Внутри не было обилия декоративных элементов, висящих на стенах, но мебель была сделана из дорогой кожи, шоколадного цвета, и стояла на правильных местах, поэтому не было ощущения, что чего-то не хватало.
Лампы, кофейный столик и мебель на кухне были смесью современных элементов с мебелью, сделанной из массивного дерева. Всё это, может быть, и не должно было сочетаться, но так как это был Уайетт, это работало. Его вкус не был заурядным. Это был именно его вкус. Весь этот интерьер был словно его биографией, страницы которой я переворачивала.
Он выглянул из комнаты, которая, как я поняла, оказалась кухней, и уже улыбался.
— Привет.
Я подавила улыбку и покачала головой.
— Надеюсь, ты забронировал столик. Похоже, тут всё забито.
Его улыбка растянулась.
— Не беспокойся, я знаю владельца, — уверил он меня и исчез. Я расценила это как предложение присоединиться к нему.
Я сбросила ботинки, и уронила сумку перед дверью, которую закрыла за собой. Обойдя угол, я присоединилась к Уайетту на его настоящей кухне.
Она не очень отличалась от кухни "Лилу". Все кухонные принадлежности были из нержавеющей стали, и такие же большие как в ресторане. Газовая плита была огромной. А единственным цветным пятном была медная вытяжка. И почему-то это работало.
Опять же, это было какое-то странное сочетание современных элементов с мебелью, сделанной из массивного дерева, и всё то, что было современным, было произведением искусства, а всё то, что было деревянным, казалось уютным и тёплым.
— Вообще, тебе следовало бы предупредить девушку, прежде чем приглашать её в свою уединённую хижину, — сказала я, проскользнув вдоль кухонного острова, где он нарезал зелёный лук и приготовленный бекон. — Чтобы она не подумала, что ты решил заманить её не пойми куда, и что на самом деле ты серийный убийца.
Он взглянул на меня и подмигнул.
— Я не хотел, чтобы у тебя была возможность отказаться.
Мой взгляд задержался на его татуировках. На птице у него на шее. Она была нежной и изящной по сравнению с другими татуировками, которые были более жёсткими и мужскими. Я сглотнула так громко, что была уверена, что он мог услышать.
— Именно это и сказал бы серийный убийца.
Он засмеялся и покачал головой.
— Постарайся хотя бы один раз не думать про меня плохо.
Я втянула нижнюю губу и объяснила:
— Но я так долго этим занималась, что это превратилось в неистребимую привычку.
Его улыбка потеплела.
— Я верю, что ты справишься. Мы давно уже перестали ругаться, Свифт. И наконец-то перешли к хорошим вещам.
Мои брови приподнялись без моего разрешения, а изо рта вырвался самый наитупейший вопрос:
— Хорошим вещам?
Он положил нож и наклонился ко мне.
— Всё это, Кайа. Ты и я. Всё, что между нами происходит. Это хорошие вещи.
Я с трудом сглотнула. Как он может быть таким милым? И таким сексуальным? И на все сто процентов удивительным? Хотя, если бы меня прилюдно спросили об этом, я бы всё отрицала.
Он указал пальцем на себя, затем перевёл его на меня.
— Ты этого ещё не поняла. Но я говорю тебе, женщина, всё так и есть.
— Я верю тебе, — быстро ответила я. — Я знаю, что это хорошо.
И я и правда знала это. И это было хорошо не только с точки зрения тех плотских и жадных чувств. Хотя они тоже присутствовали. Я чувствовала влечение и желание, и хотела, чтобы он снова прикоснулся ко мне, поцеловал меня и снова сделал с моим телом все те нехорошие и пошлые вещи. Но в этом было также что-то до безумия хорошее. Что-то, что заставляло все мои мысли вращаться вокруг него, что-то, из-за чего у меня всё время чесались руки, и хотелось проверить телефон, чтобы узнать, не написал ли он мне, а моё сердцебиение ускорялось каждый раз, когда он был рядом.
Но во всём этом хорошем был ещё какой-то более глубинный уровень. Какая-то цельность, выздоровление. Я чувствовала такую лёгкость, которую не чувствовала никогда ранее. Мои чувства к Уайетту не казались мне тяжёлыми или отягощёнными несбыточными ожиданиями. Они были честными и искренними, весёлыми и игривыми, настоящими и увлекательными. Но самое главное — они держали меня. Но не подминали под себя.