Надо отдать должное мудрости российских правоприменителей: они не пошли по пути политизации и идеологизации УК. В 2005 г. по ст. 2821 раскрыто 12 преступлений, выявлено 9 лиц, по ст. 2822 — 14[374]. Уголовные законы, которые не согласуются с Конституцией РФ, не имеют права на существование. Тем более, если они противоречат международному праву. Шанхайская Конвенция «О борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом» от 15 июня 2001 г. определяет экстремизм как «какое-либо деяние, направленное на насильственный захват власти или насильственное удержание власти, а также на насильственное изменение конституционного строя государств, а равно насильственное посягательство на общественную безопасность, в том числе организация в этих целях незаконных вооруженных формирований или участия в них». Все перечисленные в международной конвенции деяния признавались преступлениями против конституционного строя и общественной безопасности, предусматривались в УК 1996 г. И все они определяют экстремизм через насилие. Не было необходимости вводить новые нормы об экстремизме в Уголовный кодекс, создавая концептуально необоснованные и коллизионные нормы.
В утвержденном 25 июля 2002 г. Указом Президента РФ ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» № 114-ФЗ не предусматривалось внесения изменений в Уголовный кодекс. Там определялись санкции за экстремистскую деятельность, не образующую составов преступлений в виде: профилактических мер, в том числе воспитательных, пропагандистских (ст. 5), объявление предостережения о недопустимости осуществления экстремистской деятельности (ст. 6, 7, 8), запрет судом экстремистской организации, приостановление деятельности (ст. 10) или реализацию номеров СМИ (ст. 11), лишение судом права на издательскую деятельность (ст. 12, 13).
Осуществление должностными лицами, а также государственными и муниципальными служащими экстремистской деятельности, как сказано в ст. 14, «влечет за собой установленную законодательством Российской Федераций ответственность» (курсив мой. — НК.). Аналогично предписание ст. 15: «За осуществление экстремистской деятельности граждане Российской Федерации, иностранные граждане и лица без гражданства несут уголовную, административную и гражданско-правовую ответственность в установленном законодательством Российской Федерации порядке» (курсив мой. — НК). Имеется в виду, что порядок, уже установленный в УК, КоАП и других кодексах, поэтому в ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» не предусмотрено внесение изменений в УК. Указанные в ФЗ меры профилактики экстремизма разумны, и ее способы достаточны для недопущения уголовно наказуемых деяний.
Так, прокуратура Москвы вынесла «предостережение о недопустимости нарушений закона» исполнительному директору правозащитного общества «Мемориал» и сопредседателю Совета муфтиев России.
Законодательные огрехи в формулировании признаков «экстремизма» и «экстремистской деятельности» приводят к политизации хулиганства, протестных выступлений населения против монетизации, строительных пирамид, столкновения молодежных групп и неправильной их квалификации как имеющих «экстремистскую направленность».
Иллюстрацией может служить квалификация действий молодых лиц из партии Э. Лимонова «национал-большевиков». В пустом помещении Министерства здравоохранения и пенсионного обеспечения группа «нацболов» перевернула стулья, немного повредила мебель в знак протеста против деятельности министра М. Зурабова. В общественной приемной В.В. Путина ими выражалось недовольство политикой Президента. Они осуждены за хулиганство. В третьем случае два «нацбола» забрались на 11-й этаж здания возле Красной площади и вывесили плакат с надписью «Путин, уйди сам!». Тверской суд Москвы квалифицировал эту акцию как хулиганство и умышленное повреждение имущества, хотя ни того, ни другого состава здесь не было. В четвертом случае группа «национал-большевиков» в Государственном Кремлевском дворце, где проходил 59-й Всемирный газетный конгресс, раскидала транспаранты, бросила в зал пачку листовок и стала скандировать антипрезидентские лозунги. Выходка получила верную оценку в прессе как хулиганская, причем даже как мелкое хулиганство соответственно изменениям ст. 213, внесенным реформой от 8 декабря 2003 г. Правильной была реакция Президента: нет худа без добра, и по сути своей хулиганская выходка продемонстрировала что «свобода слова и свобода прессы — это те ценностные завоевания, которых Россия добилась»[375]. Однако «свободная пресса» с постоянством, достойным лучшего применения, квалифицирует хулиганские действия как экстремизм.
374
Тенденции преступности, ее организованности. Закон и опыт борьбы с терроризмом. М., 2006.
375
Кузьмин В. Трудности перевода // Российская газета. 2006. 6 июня; «Лимоновцев» оставили за решеткой // Российская газета. 2006. 6 июня.