Маринетт даже не помнит, когда была так расслаблена в обществе Адриана.
Разговор продолжается, и она вспоминает, в чем он недавно признался ей.
Та девушка, с которой он встречается и о существовании которой никто не знает.
Маринетт уважает частную жизнь Адриана, но она солгала бы, если бы сказала, что эта информация не щекочет ее любопытство. То, что она до сих пор ничего не знала — это ладно. Но Нино? Есть чему удивляться.
Задумавшись, она некоторое время молчит. И возвращается к реальности, только когда Адриан недоуменно окликает ее:
— Маринетт?
— О, прости, — извиняется она, покраснев, будто ребенок, пойманный на месте преступления. — Я просто думала… Да нет, ничего.
Адриан — известная модель. Ему уже достаточно приходится иметь дело с расспросами назойливых журналистов, чтобы еще она добавляла свои.
— Ты хотела что-то спросить? — настаивает он, не подозревая о моральной дилемме, в которую повергает подругу.
Маринетт еще мгновение колеблется, но взаимопонимание с Адрианом заставляет ее уступить любопытству.
— Да, — выдыхает она и тут же настаивает: — Но ты не обязан отвечать, если не хочешь. В самом деле.
— Договорились, — Адриан улыбается уголком губ и подбадривает ее жестом: — Давай. Я тебя слушаю.
— Ладно, — Маринетт переводит дыхание. — Почему ты никому не рассказываешь о своей девушке? Даже Нино?
Явно не ожидавший этого, Адриан застывает.
— Ну, дело в том… Как бы сказать… — бормочет он, похоже, чувствуя себя неуютно.
— Ты не обязан отвечать, — перебивает его Маринетт, понимая, что смутила его вопросом.
Конечно, ей любопытно.
Но она никогда не станет пытаться вынудить Адриана говорить на тему, которой он предпочитает избегать.
— О, не беспокойся, — тут же успокаивает он Маринетт.
После долгой паузы, когда Адриан смотрит в пустоту, он, наконец, возвращает внимание к Маринетт.
— На самом деле, она… Она знаменита, — неуверенно отвечает он. — Вот поэтому. Она… Коллега. Мы познакомились по работе и… В общем, журналисты и всё такое, мы предпочитаем держать всё в тайне. И мы договорились никому не рассказывать.
— О, понимаю, — согласно кивает Маринетт.
Тайный роман двух знаменитостей. Конечно, это имеет смысл.
Но почти сразу же ее поражает другая мысль.
— Но ведь… мне ты все-таки рассказал? — удивленно расширив глаза, восклицает она. — Это ничего?
— Я тебе доверяю, — со спокойной уверенностью заявляет Адриан. — Я знаю, что, если попрошу тебя, ты никому не скажешь.
Мгновение Маринетт не в состоянии отвечать, поскольку слишком занята тем, чтобы переварить подтекст слов друга.
Она знает Адриана с четырнадцати лет. С годами она поняла, что под приветливой внешностью он на самом деле очень замкнутый человек. Он редко откровенничает про свою личную жизнь, у него мало близких друзей, а его известность и одинокое детство лишь усиливают природную сдержанность.
И то, что он достаточно доверяет ей, чтобы так открыться, трогает ее до глубины души.
— Я ничего не скажу, обещаю, — взволнованно заверяет Маринетт.
Адриан одобрительно кивает с благодарной улыбкой на губах.
А потом, следуя нити своих мыслей, рассеянно кладет столовые приборы рядом с тарелкой и наклоняется к Маринетт. Небрежно поставив локоть на стол и уткнувшись подбородком в ладонь, он с нескрываемым любопытством принимается изучать подругу.
— А что насчет тебя? — без предисловий спрашивает Адриан. — Ты не обязана отвечать, но почему никто не знает про твоего парня?
На этот раз застали врасплох Маринетт.
— О, э, дело в том… Он тоже знаменит, — жалко заикается она, способная лишь механически повторить его объяснение.
— О? — произносит Адриан, пораженный неожиданным откровением.
Пока он переваривает новость, Маринетт мысленно пинает себя.
Она поверить не может, что так глупо поступила.
С того мгновения, когда она начала задавать вопросы Адриану, Маринетт должна была догадаться, что тот в свою очередь начнет ее расспрашивать. Она должна была разработать сценарий, придумать правдоподобное объяснение. А теперь она застряла с эмбрионом более чем банального объяснения и необходимостью сочинить историю на предельной скорости.
— Будет нескромно спросить тебя, чем он занимается, чтобы быть столь известным? — с извиняющейся улыбкой продолжает Адриан.
— Нет, — на чистом рефлексе отвечает Маринетт.
И застывает, осознав свою ошибку.
На этот раз ей приходится призвать всю свою силу воли, чтобы не побиться — несколько раз — головой об стол, придя в отчаяние от своей глупости. Она могла бы выскользнуть в любезно предоставленный Адрианом выход, но нет. Снова ее глупый рот решил приняться за старое, не дожидаясь разумных советов мозга.
Теперь Маринетт должна думать.
Быстро.
Очень, очень быстро, пока ее молчание не показалось Адриану подозрительным.
Черный Кот знаменит, прекрасно. Маринетт по опыту знает, что лучшая ложь содержит часть правды. На какие не героические моменты она может опереться, чтобы описать напарника?
— Ну, он… Он часто выступает на публике, — с натянутой улыбкой говорит она, последовательно отвергая или сохраняя десятки идей, роящихся в голове. — Он рассказывает шутки, придумывает каламбуры…
Маринетт жалко обрывает фразу, не в состоянии продолжать.
Катастрофа.
Но к ее большому удивлению, лицо Адриана светлеет.
— А, понятно, — он радостно щелкает пальцами. — Он комик, да? Создает спектакли, сольные представления, да?
Слишком пораженная, чтобы отвечать, Маринетт мгновение смотрит на него, не реагируя.
Она моргает раз, второй, третий, медленно осознавая ситуацию.
И сковывавшее ее до сих пор напряжение исчезает, смытое волной невыразимого облегчения, она смеется, не в силах сдержаться при такой характеристике напарника.
— Именно так!
Обед закончен, и Маринетт с Адрианом расстаются, пожелав друг другу прекрасного дня.
Маринетт с легким сердцем возвращается к себе, в восхищении от того, что эта встреча, казавшаяся катастрофой, в итоге прошла куда лучше, чем она могла предвидеть. О, конечно, она непременно пожалуется Алье на то, что та заманила ее в ловушку. Но, по крайней мере, Адриан теперь тоже в курсе намерений их бывших одноклассников.
Придя к себе, Маринетт устраивается за столом и принимается радостно болтать с Тикки.
— Я рада за тебя, — замечает та после рассказа о недавних событиях. — Должно быть, ты испытываешь облегчение, что всё прояснила с Адрианом!
— Да, — с удовлетворенным смешком соглашается Маринетт и с хитрой улыбкой продолжает: — Даже лучше: благодаря этой истории у меня появилась идея.
========== Глава 3 ==========
Только два дня спустя после странного свидания с Адрианом Ледибаг снова встречается с Черным Котом.
На этот раз они изменяют Эйфелевой башне, предпочтя встретиться на шиферной крыше, достаточно скрытой от взглядов, чтобы гарантировать им относительное спокойствие. Затерянные среди теней окружающих зданий, они с нескрываемым удовольствием наслаждаются временем, принадлежащим только им.
Обняв напарника за шею, Ледибаг на какое-то время забывает внешний мир.
Не существует ничего, кроме Черного Кота и его поцелуев. Черного Кота и его пальцев, скользящих вдоль ее спины. Черного Кота и знакомого запаха его кожи. Черного Кота и мягкости его губ.
Просто ничего, кроме Черного Кота.
Ледибаг не видела его чуть больше сорока восьми часов, но ей его не хватало.
Ей не хватает его с того мгновения, как они расстаются — тем сильнее, что он не принадлежит другой ее жизни.
Как только маска Ледибаг исчезает в облаке розовых искр, всё, что она разделяет с Черным Котом, тоже растворяется. Случайно встречая его, будучи Маринетт, она должна притворяться, будто она не та, кого он сжимает в объятиях и жарко целует. Разговаривая с друзьями, она должна молчать об их отношениях, которые так ее переполняют, что она уверена: никто в мире не может быть так счастлив, как она.