Эмили снова направлялась к озеру, а между ней и водой был Конвей…
Он кричал и вырывался в отчаянной попытке привлечь к себе внимание, потому что антиграв и рация были разбиты, и он крепко застрял. Огромная гора рептилии надвигалась на него, огромная, медленно покачивающаяся шея заслоняла свет, а гигантская передняя лапа была готова убить и похоронить его в одно мгновение, как вдруг Конвея резко дернуло вверх и в сторону, туда, где в шаре плавал чернослив в сиропе.
— В волнении момента, — сказал Арретапек, — Я забыл, что для телепортации требуется механическое устройство. Пожалуйста, примите мои извинения.
В-все в порядке, — дрожащим голосом сказал Конвей. Он сделал усилие, чтобы успокоить свои расшатанные нервы, затем заметил на поверхности под собой команду, работавшую с прессорными лучами. Внезапно он крикнул: — Вызовите сюда еще одну радиостанцию и прожектор, быстро!
Через десять минут он готов был продолжать, хоть и был весь в синяках и ссадинах. Он стоял у кромки воды, а Арретапек нависал над его плечом, и его пятидесятифутовое изображение снова возвышалось над ним. Врач ВУХГ, находившийся в контакте с бронтозавром под поверхностью озера, сообщил, что успех всего предприятия висел на волоске. Пациент пережил то, что было для него потрясением, но тот факт, что теперь он находился в безопасности под водой, где до сих пор искал убежища от голода и нападений своих врагов, вместе с ментальными заверениями Арретапека оказывал успокаивающее воздействие.
Временами с надеждой, временами в полном отчаянии Конвей ждал. Иногда сила его чувств заставляла его ругаться. Это не было бы так плохо, не значило бы для него так много, если бы он не понял, в чем заключалась цель Арретапека, или если бы ему не начал так нравиться этот довольно чопорный и чрезмерно снисходительный комочек слизи. Но любое существо с таким складом ума, которое намеревалось сделать то, что оно надеялось сделать, имело право на снисхождение.
Внезапно огромная голова показалась над поверхностью, и огромное тело выплыло на берег. Медленно, тяжело задние лапы согнулись пополам, а длинная, сужающаяся к концу шея вытянулась вверх. Бронтозавр снова захотел поиграть.
Что-то застряло в горле Конвея. Он посмотрел туда, где лежала дюжина пучков сочной зелени, готовых к употреблению, и один из них уже был пододвинут к нему. Он резко махнул рукой и сказал: — О, отдайте ей все, она этого заслужила…
…Так что, когда Арретапек увидел условия в мире пациента, — немного натянуто произнес Конвей, — и его способность предвидеть будущее подсказала ему, каким будет наиболее вероятное будущее бронтозавра, он просто должен был попытаться изменить это.
Конвей находился в кабинете главного психолога, составляя предварительный устный отчет, и его окружали сосредоточенные лица О'Мары, Хардина, Скемптона и директора больницы. Он чувствовал себя совсем не уютно, когда, прочистив горло, продолжил: — Но Арретапек принадлежит к древней, гордой расе, и телепатия добавляет ему чувствительности — телепаты действительно чувствуют, что о них думают другие. То, что предложил Арретапек, было настолько радикальным, что в случае неудачи он выставил бы себя и свою расу на посмешище, поэтому он просто обязан был быть скрытным. Условия на планете бронтозавров указывали на то, что после вымирания крупных рептилий разумных форм жизни не возникнет, и по геологическим меркам это вымирание не заставит себя долго ждать. Вид, к которому принадлежал пациент, существовал долгое время — бронированный хвост и амфибийная природа позволили ему выжить среди более хищных и специализированных современников, — но климатические изменения были неизбежны, и он не мог следовать за солнцем к экватору, поскольку поверхность планеты состояла из большого количества островных континентов. Бронтозавр не смог бы пересечь океан. Но если бы удалось заставить этих гигантских рептилий развить пси-способность к телепортации, океанский барьер исчез бы, а вместе с ним исчезла бы и опасность, связанная с наступающим холодом и нехваткой пищи. Именно это удалось сделать доктору Арретапеку.
В этот момент вмешался О'Мара: — Если Арретапек наделил бронтозавра способностью телепортироваться, воздействуя непосредственно на его мозг, почему то же самое нельзя сделать и для нас?
— Вероятно, потому, что мы прекрасно обходимся без этого, — ответил Конвей. — Пациенту, с другой стороны, показали и дали понять, что эта способность необходима для его выживания. Как только это будет реализовано, способность будет использоваться и передаваться дальше, потому что она скрыта почти у всех видов. Теперь, когда Арретапек доказал, что эта идея возможна, вся его раса захочет в ней поучаствовать. Развитие интеллекта на планете, которая в противном случае была бы мертвой, — это тот большой проект, который привлекает таких высокоинтеллектуальных людей…