Пока доктор Маннон говорил, избавляя его от беспокойства, что он подхватил какую-то странную новую болезнь, мозг Конвея лихорадочно работал. Смутно, по мере того, как странные события с Арретапеком и бронтозавром всплывали в его памяти и дополнялись обрывками разговоров с ВУХГ и его собственными исследованиями жизни и вымирания давно исчезнувшей расы гигантских рептилий на Земле, в его сознании складывалась картина. Это была безумная или, по крайней мере, нелепая картина, и она все еще была неполной, но что еще такое существо, как Арретапек, могло сделать с таким пациентом, как бронтозавр, пациентом, у которого, в общем-то, не было никаких проблем?
— Извини?.. — Сказал Конвей. Он понял, что Маннон сказал что-то, чего он не расслышал.
— Я сказал, если ты узнаешь, что делает Арретапек, дай мне знать, — повторил Маннон.
— О, я знаю, что он делает, — сказал Конвей. — По крайней мере, я думаю, что знаю, и я понимаю, почему Арретапек не хочет говорить об этом. Ведь это курам на смех, если он пытался и потерпел неудачу, почему даже сама идея его попытки смешна. Чего я не знаю, так это зачем он это делает…
— Доктор Конвей, — сказал Маннон обманчиво мягким голосом, — если вы не объясните мне, о чем вы говорите, я, как лаконично выразились наши недалекие интерны, выпущу вам кишки на подвязки.
Конвей быстро встал. Ему нужно было без промедления вернуться к Арретапеку. Теперь, когда у него было приблизительное представление о том, что происходит, он должен был принять срочные меры предосторожности, о которых такое существо, как ВУХГ, могло и не подумать. Он рассеянно произнес: — Извините, сэр, я не могу вам сказать. Видите ли, из того, что вы мне рассказали, есть вероятность, что мои знания получены непосредственно из разума Арретапека телепатически и, следовательно, являются конфиденциальной информацией. Сейчас мне нужно спешить, но все равно большое спасибо.
Оказавшись в коридоре, Конвей практически бегом бросился к ближайшему коммуникатору и вызвал службу техобслуживания. Ответивший ему голос принадлежал инженерному полковнику, с которым он встречался ранее. — Достаточно ли прочен корпус этого переоборудованного транспортного средства, чтобы выдержать удар тела весом примерно в восемь тысяч фунтов, движущегося со скоростью, э-э, от двадцати до ста миль в час, и какие меры безопасности ты можешь предпринять на случай такого происшествия? — быстро спросил он.
Последовало долгое напряженное молчание, затем: — Ты что, шутишь? Оно прошло бы сквозь корпус, как сквозь фанеру. Но в случае серьезной поломки, подобной этой, объем воздуха внутри корабля таков, что у обслуживающего персонала будет достаточно времени, чтобы надеть скафандры. Почему ты спрашиваешь?
Конвей быстро соображал. Он хотел получить ответ на свой вопрос, но не хотел говорить зачем это нужно. Он сказал полковнику, что его беспокоят гравитационные решетки, которые поддерживают искусственную гравитацию внутри корабля. Их было так много, что если бы одна из секций случайно изменила свою полярность и отбросила бронтозавра от себя, вместо того чтобы удерживать его на месте…
Полковник довольно раздраженно согласился с тем, что гравитационные решетки можно переключить на отталкивание, а также сфокусировать в пучки давления или притяжения, но это переключение не происходит просто потому, что кто-то на них подышал. В систему встроены предохранительные устройства, которые…
— И все же, — перебил его Конвей, — я бы чувствовал себя гораздо спокойнее, если бы ты смог бы настроить все гравитационные решетки таким образом, чтобы при приближении тяжелого падающего тела они автоматически переключались на отталкивание — на случай, если случится худшее. Возможно ли это?
— Это приказ? — спросил полковник. — Или ты просто из тех, кто беспокоится?
— Боюсь, что это приказ, — сказал Конвей.
— Тогда это возможно.
Резкий щелчок поставил точку в разговоре.
Конвей намеревался снова присоединиться к Арратапеку, чтобы стать идеальным помощником своего начальника в том смысле, что у него будут готовы ответы еще до того, как будут заданы вопросы. Кроме того, он с иронией подумал, что ему придется заставить ВУХГ задавать правильные вопросы, чтобы он мог на них ответить.
На пятый день их общения Конвей сказал Арретапеку: — Меня заверили, что ваш пациент не страдает ни от физического состояния, ни от того, что требует психиатрической коррекции, поэтому я пришел к выводу, что вы пытаетесь произвести какие-то изменения в структуре мозга с помощью телепатии или каких-то других подобных средств. Если мои выводы верны, у меня есть информация, которая может вам помочь или, по крайней мере, заинтересовать. На моей родной планете в первобытные времена жила гигантская рептилия, похожая на пациента. Из останков, обнаруженных археологами, мы знаем, что у него был второй нервный центр, в несколько раз превышающий размер головного мозга, расположенный в области крестцовых позвонков, предположительно, для управления движениями задних ног, хвоста и так далее. Если дело обстоит именно так, то вам надо бы иметь дело с двумя мозгами вместо одного.