– Отнеси нас домой, Бохвесть! – воскликнул мальчик.
Чудовище покорно исполнило просьбу и в три огромных прыжка вернуло Бена к дому. Не успели они приземлиться, как родители Бена распахнули парадную дверь и выбежали на крыльцо.
– Бен! С тобой всё хорошо? – вскричал папа, когда Бохвесть бережно поставил друга на землю.
– Ч-что это такое? – вопросила мама.
Бохвесть встревоженно чирикнул, но Бен положил руку на лапу чудовища и улыбнулся.
– Бохвесть, – ответил он. – Мой лучший друг.
Пять минут спустя все сидели за столом в гостиной. Старый радиоприёмник вещал в пространство локальный прогноз для судоходства, дрова потрескивали в камине в углу комнаты. На середине стола возвышалась большая, почти завершённая модель пиратского корабля, собранная полностью из спичек, – творение папы Бена. Судно занимало практически весь стол точно так же, как и в прежнем доме, и в доме прежде того.
Собравшись за обедом, Бунсены обычно поглядывали из-за него, а теперь мама и папа Бена бросали взгляды поверх мачт на чудовище.
Бохвесть счастливо гудел, уговаривая четвёртый кусок деньрожденного пирога.
– И как долго это тянется? – вопросила мама, недоверчиво разглядывая развоображаемого друга.
– Что тянется? – переспросил Бен.
– Не прикидывайся дурачком, Бенджамин, – сказала мама. – Бохвесть всегда был настоящим? И где ты его держал всё это время?
– До сегодняшнего дня он жил у меня в голове, – ответил мальчик.
– Что ж, мы не можем взять и отослать его обратно, – вздохнула мама. – Нам нужно сходить за покупками. Что он ест?
– Он любит пирог. – Бен заулыбался, глядя, как Бохвесть запихивает в рот очередной кусок.
Бохвесть согласно защебетал и закивал так энергично, что огонёк над макушкой погас. Он испуганно пискнул и сунул пальцы в уши. В следующее мгновение его щёки надулись, и огонёк снова разгорелся.
– К такому надо привыкать, – с улыбкой заметила мама.
– Погодите, погодите, это совсем не то, к чему надо привыкать, – произнёс папа и побледнел, на его лбу ещё не просох пот, выступивший, когда он увидел Бохвестя. – Воображаемому другу полагается быть именно воображаемым. Бен, помнишь жуткую девочку, которую ты придумал в шесть лет? Дебби, верно?
– Дейзи, – поправил Бен.
– Ты сваливал на неё вину за свои всевозможные гадкие поступки, – продолжал папа. – Какое же счастье, что ты, в конце концов, забыл о ней…
– Ничего подобного, – перебил Бен. – Мы в очередной раз переехали, и Дейзи не захотела отправиться с нами.
– Я имею в виду, от твоих «друзей» неприятностей хватает и пока они живут у тебя в голове… но настоящие?! – заявил папа. – Кстати, а вдруг он опасный?
– Боб! Скажешь тоже! – воскликнула мама, а Бохвесть обиженно загудел. – Бен вообразил его, разве это не означает, что мы вроде как в ответе за него?
– Я просто пытаюсь рассуждать логически, – настаивал отец. – Тебе не кажется, что ему лучше будет в зоопарке, а не…
– В зоопарке? Но Бохвесть – не животное! – отрезал мальчик.
Бохвесть пронзительно пискнул и всполошился в третий раз за день. Бен повернулся, а лучший друг исчез прямо у него на глазах.
– Бохвесть! Где ты?
Едва слышное посвистывание наполнило комнату. Бен посмотрел на стол: на палубе спичечного пиратского корабля находился Бохвесть, язычок пламени над макушкой стал ярко-голубым.
Сам Бохвесть был не больше шоколадки.
– Ничего себе, – произнёс мальчик, глядя на крохотного развоображаемого друга. – Ты можешь уменьшаться в размере. По-настоящему уменьшаться!
– Ты только посмотри, Боб! Он идеально вписался в твой корабль, – улыбнулась мама. – Ахой, там, на палубе, Бохвесть!
Бохвесть издал звук наподобие судовой сирены. Огонёк замерцал жёлто-оранжевым, друг Бена отдал честь и начал гордо расхаживать взад-вперёд по палубе.
– Он… ему нравится? – спросил папа, и Бохвесть счастливо защебетал. – Ему нравится мой корабль?
– Каждому кораблю необходим капитан, верно? – засмеялась мама и взяла кусок пирога. – Значит, решено. Бохвесть остаётся. Кто-нибудь ещё хочет кусочек…
СТУК.
СТУК.
СТУК.
Три жутковатых удара во входную дверь – и в комнате воцарилась тишина.
– Кто там? – наконец подала голос мама.
Она встала и направилась к двери.
– Наверное, соседи… гадают, что же у нас происходит… ох!
Как только дверь распахнулась, мама неловко отступила назад. На пороге маячило высокое тощее существо, облачённое в длинный фрак, бриджи и треуголку. Склонив голову набок, гость показал своё ухмыляющееся лицо-череп.