Ретривер уже давно подошел к своему другу и притронулся к ищущей ладони мокрым носом. Писатель следовал за Тезом в поисках очков, пока на приятелей грудой сыпали смех и насмешки.
— Молодец какой, — проговорила женщина своей подруге.
— Как с гримом постарался, — ответила та.
— Смотрите! — чуть ли не крикнул между ними сыночек.
Леонид Сергеевич раскрыл сумку и сунул во внутренность руку. Он долго водил рукой и выбирал на ощупь ту тетрадь, которую нужно. Он долго искал её, потому что очень сильно волновался. Но постепенное затишье слегка успокоило нервы престарелого писателя.
С краю комнаты, напротив двери сидела женщина в красной кофте. Жданов глянул на неё неясно, а та сказала тихо:
— Смелее, вы молодец!
Преподаватель взял всю кипу бумаг и тетрадей, и положил их на стол. Некоторые вывалились из руки и бросились на пол. Жданов опустился, чтобы поднять их и опять забыл про очки. Они, конечно же, упали. Преподаватель выругался про себя. На него вновь накинулся тот хохот, что был зловещим образом для его и так скромного эго. Волнение возобновилось.
Сквозь упорство Леонид поднял очки и выпрямился. Он собрался с мыслями и начал:
— Спасибо, что пришли сюда, — он на момент замолчал, чтобы внимательно всех осмотреть. Вскоре представился. Пока никто не смеётся, можно продолжать. — Я хотел бы в первую очередь посвятить время основам драматургии. А именно, откуда всё следует и к чему. Если знать…
Жданов не смог говорить: смех разил его со всех сторон. Он всего пару предложений произнёс по теме, а уже такая реакция.
«Что же они не слушают? Не записывают?» — огорченно думал Леонид Сергеевич.
«Абы как» прошла лекция. Говорить и показывать тут абсолютно нечего. Над Леонидом Сергеевичем смеялись на протяжении всего времени. Только иногда умолкали, потому что не было уже сил смеяться.
Не сказать, чтобы преподаватель сильно уж оскорбился. Он стоял у входа в просторную комнату и ждал вопросы. Ему было обидно, что над ним смеялись, не проявляли уважения, но и не такое приходится проходить на пути к донесению материала. Жданов хотел научить людей тому, что знает сам. И доносить до аудитории сложную информацию — целая наука. Поэтому Леонид всегда ждал вопросы, чтобы потом сделать выводы и понять, где он просчитался. Это было для него самой большой благодарностью.
Женщина в красном свитере вскоре вышла и наградила писателя улыбкой:
— Ой, спасибо вам! Давно так не смеялись. Ох, как вы…
— Мне бы… — было начал Леонид.
Женщина живо полезла в задний карман теснившихся джинс и достала конверт. Жданов чуть покрутил обманчивый свёрток в руке и решил раскрыть — пять тысяч.
Тез, грустно взглянул на деньги, а затем на своего друга. Тот был нем, и не слушал, что ему говорит женщина. Он молчал, чуть ли не пуская слёзы. Но вскоре проговорил с неумолимой тяжестью:
— А… в-вопросы?
Женщина удивилась, — Какие вопросы?! У нас к вам никаких вопросов. Спасибо вам, так хорошо! Так ребята!..
Леонид вновь посмотрел на деньги, затем на друга. Женщина горланила на фоне безостановочно. Тогда Жданов развернулся и побрёл к организаторам.
Его шаг был грустным и отчаявшимся. Пока он шел по улице, то даже всплакнул пару раз. Благо за линзами ничего не видно.
— За что же со мной так, а? — лишь сказал Тезу он.
Спустя пару минут писатель с трудом вошел в трёхэтажное здание и пробрался по лестнице на второй этаж. Он прошел по бесконечному коридору, будто через гору пробираясь к тем, кто дал ему возможность учить людей.
Уже подойдя к кабинету, Жданов и Тез услышали ругань. Организатора была два, и работали они в одном кабинете. Леонид не сразу вошел в кабинет, где дверь была настежь раскрыта. Но интерес и обида двинули писателем. Он шагнул в тёмную комнату и увидел перед собой грузную личность клоуна, который наблюдал за бранью организаторов. Они кричали друг на друга и о чем-то спорили.
Леонид Сергеевич поздоровался с клоуном, пожал ему руку и передал конверт. Лёня улыбнулся Жданову, а после сунул товарищу долгожданную кипу бумаг с вопросами.