В той или иной мере толкуются все без исключения нормы права. Иное мнение, встречающееся иногда в юридической литературе, основывается на недоразумении. Без выявления содержания, пределов действия и назначения правовых норм фактически невозможно сознательное сообразование с ними своего поведения участниками регулируемых общественных отношений, не говоря уже об остальных формах правовой деятельности.
Любое толкование правовых норм должно быть направлено на выявление подлинного содержания выраженной в них воли регулирующей подсистемы. Старый спор о "воле законодателя" и "воле закона" как возможных объектах толкования носит формальный характер и ведет к искажению сути и служебной роли толкования. Воля законодателя объективируется в правовых нормах, содержащихся в издаваемых им нормативных актах, и при режиме законности не может выступать как особый, отдельный от этих норм предмет толкования. Задача интерпретатора - установить истинный смысл того, что законодатель сформулировал и выразил, а не то, что он намеревался выразить, но объективно не выразил в созданных правовых нормах[390].
В нашем обществе толкование норм права не является самостоятельным видом правового регулирования, путем толкования правовых норм не создаются какие-либо новые общеобязательные правила поведения, не отраженные в этих нормах, их заменяющие, дополняющие или отменяющие. Не должны также делаться выводы, которые бы позволили вывести из-под действия правовой нормы то или иное единичное проявления регулируемого ею общественного отношения. Даже Конституционный Суд РФ, признавая ту или иную норму не соответствующей Конституции страны, не создает новой нормы права, а лишь констатирует ее неконституционность и недопустимость ее применения. Такой вывод вытекает из ст.ст.43,71, 72,73,75 и 100 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации"[391].
Служебная роль толкования ограничивается выявлением, установлением подлинного смысла всего того, что законодатель "вложил" в норму нрава, хотя, возможно, не вполне удачно закрепил его в соответствующей словесной формулировке. Даже в тех случаях, когда правовая норма толкуется самим законодателем, не следует выходить за ее рамки. Правотворчество и толкование действующих правовых норм считаются разными видами правовой деятельности, и смешивать их было бы неправильно[392].
По своему содержанию толкование правовых норм представляет собой, прежде всего, внутренние, логические, интеллектуально-волевые операции в сознании того или иного человека по их анализу и осмыслению. Эти операции очень важны, без и вне их толкование не может осуществляться. Однако вряд ли они образуют одну из двух относительно самостоятельных сторон понятия толкования. Указанные операции приобретают какое-то юридическое значение лишь при условии, если они находят свое выражение вовне. Даже тогда, когда любой гражданин уясняет смысл правовой нормы исключительно для себя, чтобы согласовать с ней собственное поведение, отмеченные выше операции объективируются в его внешнем поведении. И только по этому поведению можно судить, насколько понимание этим лицом правовой нормы соответствует ее истинному смыслу и в какой мере оно повлияло на его волю, на внешнее проявление последней. К тому же, иначе вообще нельзя было расценить такие случаи толкования правовых норм как часть юридически значимой деятельности.
По-видимому, необходимо исходить из того, что во всех звеньях, на всех ступенях правовой деятельности, именуемой толкованием правовых норм, наблюдается органическое единство внутреннего и внешнего, мыслительного и практического, идеального и реального.
Толкование норм права как разновидность юридически значимой деятельности состоит именно из неразрывного единства познания их подлинного смысла, содержания и назначения и из выражения "познанного" вовне, в какой бы форме это ни происходило. Результаты толкования чаще всего выражаются в правомерном поведении участников регулируемых общественных отношений и в правоприменительных актах, которые сами никак не могут рассматриваться в качестве элемента данного понятия. Даже в случаях, когда такие результаты выражаются в специальном интерпретационном акте, последний выступает в роли относительно самостоятельного явления правовой деятельности. Подобно тому, как различаются общее правовое регулирование и нормативные правовые акты и т.д., следует разграничивать толкование правовых норм и различные правовые акты, в которых это толкование объективируется. В этих актах содержится информация относительно того, как понимается данным лицом или органом толкуемая норма права.
391
Федеральный конституционный закон от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации".