Урсула Ле Гуин
Проблемы внутренней связи
Капитан. Доброе утречко, привет-привет-приветик, мои наилучшие пожелания всем и каждому! Сколько же нас всего здесь, на борту нашего славного звездолета? Давайте-ка разберемся. С вами говорит, натурально, капитан — собственной персоной. Есть еще Первый помощник, с которым не все… как бы это помягче… ну, словом, он не совсем такой, как другие. Впрочем, с ушами у него все в полном ажуре. Доводилось мне встречать первых помощников с чертовски забавными лопухами, но к нашему такое определенно не относится. Значится, так… Еще имеется Бортинженер, запас слов у которого сводится к перечислению признаков износа клапанов, а также Чокнутый Второй помощник, который, запертый в кают-компании, выдирает там набивку из мебели и расстреливает заготовленными впрок комками шерсти приборы рассеянного освещения. Затем следует Связист, неизменно склоненный над своим вечно свистящим радиоприемником и всегда в наушниках. Бульканье и шипение, в которые он так внимательно вслушивается, по-моему, самый что ни на есть обычный звездный фон. Там ведь очень шумно — снаружи… Все, что ли? Никто больше на ум не приходит. Доблестный наш экипаж весьма невелик, зато все в нем как на подбор — одни офицеры. Сколько всего получается? Вроде бы шесть?
Первый помощник. Прошу прощения, капитан, пять.
Капитан. Всего пять? Вы уверены в том, мистер Боллс?
Первый помощник. Ответ утвердительный.
Капитан. Ну ладно, пять так пять. Знаю, вы посильнее меня в чертовой этой математике. И все же нелегко отделаться от ощущения, будто мы кого-то недосчитались.
Первый помощник. Возможно, вы, сэр, имеете в виду себя — в должности кока.
Капитан. Попрошу «сэром» меня больше не… не величать, мистер Боллс! Ладно, продолжим. Итак, мы все, команда звездолета «Мэри Джейн Хьюветт», класс F/B-1951, тип 36-25-38, размер 13, место приписки — Земля (Терра, третья планета Солнечной системы), совершаем разведывательный полет в направлении Южного рукава Пояса Ориона с трюмом, битком набитым плодами хлебного дерева. Мы с вами уже отмахали чудовищное расстояние, многие и многие сотни световых лет, хотя порой мне чудится, что корабль и вовсе не трогался с места.
Прошу простить мне некоторую сентиментальность. Похоже, близится время ленча.
Не так уж, кстати, это легко, как иному кажется, — кормить Чокнутого Второго помощника, напрочь засорившего диванной набивкой супопровод в кают-компании. Пришлось проковырять отверстие под дверью — нечто вроде щелки в почтовом ящике. Теперь постоянно ждешь, пока Чокнутый Второй не заснет. Если она услышит кого-то за дверью, то тут же высунет в щель руки: средний палец левой оскорбительно оттопырен, а правая швыряется шерстяными колобками. Лишь когда спит или хнычет где-нибудь в уголке, удается пропихнуть ей туда обед. Спустя какое-то время, приложив ухо к двери, можно услышать громкое чавканье Чокнутого Второго помощника. Объедки она просовывает назад под дверь. Но чем дальше, тем меньше становится этих самых объедков. То ли она сметает все подчистую, то ли делает с пищей что-то еще. Порой даже начинает казаться, что она там, в кают-компании, не одна — настолько неумеренным для женщины средней комплекции представляется нынешний ее аппетит.
Бортинженер, прежде чем я переберусь на камбуз, хотелось бы занести в вахтенный журнал ваш очередной суточный рапорт.
Бортинженер. Есть, докладываю, капитан: подтекает водородный бак А-30. Устранить течь покамест не удалось. Не ликвидировано также засорение отводного патрубка ОП-599, в результате чего нарастает давление в центральном охладителе ЦО-2. Волосная трещина в оболочке изолятора антиматерии в данный момент обследуется на предмет доклада о… о возможности инструментального обеспечения ремонтных работ.
Капитан. А какие процедуры предусмотрены у нас на случай невозможности столь сложного ремонта?
Бортинженер. Автоматическое самоуничтожение.
Капитан. Веселенькие коврижки.
Бортинженер. Продолжаю доклад для занесения в вахтенный журнал: стабилизатор номер один, получивший обширное метеоритное повреждение, более не способен функционировать в полную силу. Для компенсации дисбаланса в действии стабилизаторов, который проявляется в медленном вращении корабля, пришлось подтянуть стабилизатор номер два, укоротив его при том на восемьдесят одну тысячу миль. Результаты скажутся в течение от пяти до тринадцати дней (по бортовому времени). Системы автоматической самоликвидации корабля также не функционируют более — ввиду короткого замыкания, приведшего к автоматической самоликвидации этих самых систем автоматической самоликвидации.
Капитан. Вы что же, хотите сказать, что все системы автоматической самоликвидации как бы сами собою уничтожились?
Бортинженер. Так точно, капитан, нечто вроде того.
Капитан. Стало быть, уничтожить корабль в случае расширения микротрещины в изоляторе антиматерии мы не сможем? Но если так, а изолятор антиматерии рванет сам по себе, мы прихватим с собой на тот свет с полсотни ближайших звезд вместе со всеми их планетными эскортами, то есть выхватим из космоса весьма порядочный лоскуток. И это еще в лучшем случае. Если же на пути антивещества встретится звезда типа F-2, начнется неуправляемая цепная реакция. И будет уничтожена вся Галактика!
Бортинженер. Ну, видите ли, капитан, мы трудимся над этой проблемкой не покладая рук…
Капитан. Мы? Что значит «мы»? Ведь только один из всех нас находится сейчас в машинном отделении, а именно — вы. Или я что-то путаю?
Бортинженер. Никак нет, капитан, вы не ошиблись. Только уж очень хотелось бы, чтобы это было не так.
Капитан. Видит Бог, я разделяю ваши чувства. Болтс. Но вам придется полагаться лишь на собственные силы, а нам всем — на вас. И мы доверяем вам безоговорочно. Для женщины вы ведь просто гений механики.
Бортинженер. Рады стараться, капитан! Так я могу вернуться теперь к своей трещинке?
Капитан. Конечно-конечно, действуйте! Да и мае давно уже пора на камбуз.
Вот ведь чертовщина! Могу присягнуть, что сию минуту за плечом мелькнул кто-то, пробегавший по коридору «G». Этот коридор ведет к самому непопулярному на корабле отсеку — тренажерному залу. Кого бы это нелегкая могла туда занести? Мистер Боллс! Мистер Боллс, вы где сейчас?
Первый помощник. Я в Компьютерном отсеке, сэр.
Капитан. Вас не затруднит больше не «сэркать» мне, мистер Боллс? Это как-то отчуждает. Спаркс, а вы — вы где сейчас находитесь?
Спаркс! Ответьте капитанскому мостику по внутренней связи и немедленно! Спаркс!
Связист. Тс-с-с! Я внимаю эфиру. Ваш сигнал принят. Конец связи.
Капитан. Ладно. Стало быть, Болтс внизу возле изолятора антиматерии, я все еще на мостике в тщетных потугах добраться до камбуза. Это уже четверо. Пятый, кто же пятый? Ах да! Чокнутый Второй помощник, немедленно доложите мостику свое местонахождение!
Чокнутый Второй помощник. Цепляюсь всеми зубами и когтями за скалу, чуть выступающую над бушующим морем жидкой соли, и борюсь с диким ветром, срывающим меня в пену волн — белее и тверже, чем у обычной воды. Стоит лишь шевельнуться, как меня тут же расшибет о камни и похоронит под тоннами ревущей соли, растопленной в этой иссушающей пучине. Если же не шевелиться, то придется держаться и висеть, висеть и цепляться — но для чего, собственно? Я так одинока здесь, хоть плачь! И я плачу навзрыд, но за диким воем ветра и грохотом бушующих валов не услышит никто. Надеюсь лишь, что вы все там еще как следует зафорсунькаетесь.
Капитан. Зафор… Чего?
Чокнутый Второй помощник. Надеюсь, прежде чем корабль самоуничтожится, вы все там здорово поразвлекаетесь, расфорсунькивая зафорсуньки… Ну, мне пора.
Капитан. Стой, погоди! Послушайте, Бэтс, с вами в кают-компании есть еще кто-нибудь?
Чокнутый Второй помощник. Я пошла… А-а-а-х! О Господи! Это же сахар! У-а-а!
Капитан. Ладно, похоже, удалось пересчитать всех шестерых. Таким образом, в коридоре «G» никого не было. Просто померещилось.
Первый помощник. Прошу прощения, капитан, нас на борту всего пятеро.
Капитан. Откуда у вас такая уверенность в том, мистер Боллс?
Первый помощник. Элементарная арифметика. Простое сложение натуральных чисел. Вы — это раз, я — это два, Болтс — три, Спаркс — четыре. Бэтс — пять. Один плюс один плюс один плюс один плюс один равно пяти.