— Понимание настоящего возможно лишь тогда, когда идеал, то, что должно было бы быть, стерто из нашего ума; это возможно, лишь когда ложное воспринимается как ложное. То, что должно было бы быть, — это также то, что не будет. До тех пор пока ум подходит к действительному, к настоящему, с точки зрения позитивной или негативной компенсации, не может быть никакого понимания настоящего. Чтобы понять настоящее, вы должны быть в непосредственном с ним общении; ваше отношение с ним не может быть опосредовано идеалом или прошлым, традицией, опытом, которые подобно экрану препятствуют восприятию. Быть свободным от неверного подхода — это единственная проблема. Это означает, по существу, понимание своей обусловленности, т.е. понимание своего ума. Проблема — это сам ум, а совсем не те проблемы, которые он порождает; разрешение проблем, порожденных умом, — это лишь увязывание следствий, а это ведет только к дальнейшему смятению и иллюзии.
«Как понять свой ум?»
— Путь ума — это путь жизни; не жизни согласно идеалу, но действительной жизни с ее страданиями и радостями, обманами и правдой, самомнением и позой смирения. Для понимания ума необходимо осознать желание и страх.
«Простите, это что-то трудное для меня... Как мне понять свой ум?»
— Чтобы понять ум, не должны ли вы осознавать его деятельность? Ум — это всего лишь опыт, не только непосредственный, но и накопленный. Ум — это прошлое, которое реагирует на настоящее и которое становится будущим. Весь процесс ума должен быть понят.
«С чего же мне начать?»
— С самого начала — с взаимоотношений. Взаимоотношения — это жизнь; быть — означает находиться во взаимоотношениях. Лишь в зеркале взаимоотношений возможно понять ум, и вы должны начать с того, чтобы увидеть себя в этом зеркале.
«Вы имеете в виду мои взаимоотношения с женой, соседями и т.д.? Но не является ли это чем-то весьма ограниченным?»
— То, что может казаться малым, ограниченным, раскрывает бездонное, если к нему подойти правильно. Это вроде воронки, у которой узкий конец переходит в широкий. Если наблюдать с пассивной бдительностью, тогда то, что ограничено, раскрывает безграничное. Мы ведь знаем, что в своих истоках река мала и ее едва можно заметить.
«Следовательно, я должен начать с самого себя и с моих непосредственных взаимоотношений?»
— Несомненно. Взаимоотношения никогда не бывают узкими или малыми. Взаимоотношения с одним или со многими — это сложный процесс, и вы можете подойти к нему поверхностно или, наоборот, свободно и открыто. Подход зависит от состояния ума. Если вы не начнете с себя самого, откуда еще вы сможете начать. Ведь даже если вы начнете с какой-нибудь внешней деятельности, вы окажетесь во взаимоотношениях с ней, а ваш ум будет в центре. Начнете ли вы вблизи или издалека — всюду остаетесь вы сами. Но без понимания себя все, что вы будете делать, неизбежно приведет к смятению и скорби. Начало — это и завершение.
«Я странствовал повсюду, много видел и много сделал; я страдал и радовался, подобно другим, и тем не менее мне пришлось вернуться к самому себе. Я вроде того саньяси, который пустился в поиски истины. Он потратил много лет, переходил от учителя к учителю, причем каждый из них указывал ему иной путь. Наконец усталый, он возвратился домой, — и в его собственном доме лежала жемчужина! Я вижу, насколько мы неразумны, если ищем по всей земле блаженство, которое можно найти лишь в собственном сердце когда ум очищен от своих проявлений. Вы совершенно правы. Я начну сначала. Я начну с того, что я есть».
БЫТЬ НЕЗАЩИЩЕННЫМ — ЗНАЧИТ ЖИТЬ, ЗАМКНУТЬСЯ В СЕБЕ — ЗНАЧИТ УМЕРЕТЬ
Ураган уничтожил посевы, а море залило землю. Поезд медленно тащился вперед, и по обеим сторонам пути виднелись поваленные деревья, дома без крыш и совершенно опустошенные поля. Буря наделала много бедствий на несколько миль вокруг; все живое было уничтожено, и бесплодная земля лежала под небом.
Мы никогда не остаемся в уединении; нас постоянно окружают люди и собственные мысли. Даже находясь вдали от людей, мы смотрим на мир сквозь экран своих мыслей. Не бывает такого момента — или он случается крайне редко, — когда наш ум свободен от мыслей. Мы не знаем, что это такое — быть в уединении, освободиться от всех ассоциаций, от всякой непрерывности, от всех слов и образов. Мы одиноки, но мы не знаем, что такое быть в уединении. Боль одиночества наполняет наше сердце, а ум охватывает его страхом. Одиночество, глубокая изолированность ложится темной тенью на нашу жизнь. Мы делаем все, что только можем, чтобы убежать от него, сворачивая на любую известную нам тропу, чтобы спастись от него бегством, но одиночество неотступно следует за нами, никогда не оставляя в покое. Изолированность — это путь нашей жизни; мы редко бываем едины с другим, потому что внутри мы сломлены, истерзаны, неизлечимо больны. Нет в нас цельности, полноты, а без этого невозможно слиться с другим, так как для такого слияния необходима внутренняя целостность. Мы боимся одиночества, потому что оно открывает дверь, и мы оказываемся перед собственной ущербностью и скудостью нашего существования. Лишь уединенность способна исцелить усиливающуюся муку одиночества. Идти одному, без помехи мысли, не волоча за собой шлейф наших желаний — значит быть недосягаемым для ума. Ум — это тот, кто изолирует, отделяет и отсекает возможность общения. Ум не может быть сделан целостным, он не может приобрести качество полноты, так как само это усилие — процесс изоляции, часть того одиночества, которое ничто не может прикрыть. Ум — продукт многих составляющих, а то, что составлено, никогда не может быть уединенным. Уединенность — не результат мысли. Лишь когда мысль совершенно затихает, происходит взлет от одиночества к тому состоянию, которое мы называем уединенностью.