— Но…
— Но я не родился бродягой, — не дав возразить Кэт, продолжил он. — И, исходя из этого, я думаю, что уже вполне понятным является тот факт, что у меня есть весьма «разнообразные» знакомые, которые крайне полезны в тех или иных вопросах. Книги также относятся к моей прошлой жизни, о которой я рассказывать всё равно тебе не буду, но принадлежат они мне и тем, кто знает об этом маленьком убежище. И как я уже сказал при нашей первой встрече — помогаю я тебе, потому что ХОЧУ помочь, поскольку действительно МОГУ это сделать.
— И всё равно это не ответы на мои вопросы, поскольку они не объясняют причин, по которым вы с вашими возможностями, к примеру, не состоите в списке одних самых талантливых людей современности или, может быть, даже скажем — не встали у руля какой-нибудь руководящей должности. Почему из всех возможных и невозможных вариантов вы стали именно бродягой?
— Я же сказал, что не буду открываться тебе. А из того, чем могу всё же поделиться с тобой, так это тем, что моя жизнь до того, как я стал бродягой, получила невероятно тяжёлый удар. Настолько сильный… что рухнула, рассыпавшись в щебёнку. Должности, звания, награды и стремления в одно мгновение стали ничем — жалкой и никчёмной пылью, из которой уже ничего нельзя было построить…
— А как насчёт другой? — задумалась фее-ведьмочка. — Расчистить старое место или найти новое, чтобы больше ничего не напоминало о прежней жизни…
— Пытался уже, — невесело ухмыльнулся незнакомец. — Не вписываюсь. А если быть точнее — даже если и находится место, где можно начать всё заново, то рано или поздно в том или ином виде прошлое напомнит о себе, заставляя оставить то, что всё же удалось построить. И когда это происходит раз за разом, то смысл во всём этом попросту пропадает, и потому проще быть бродягой, не имея близких, друзей, дома, работы и… каких-либо привязанностей, поскольку после того, как теряешь раз за разом всё снова и снова, становится настолько невыносимо, что больше уже ничего не нужно…
— Но вы же не…
Тут фее-ведьмочка уже сама замялась, не решаясь сказать следующие слова, которые, впрочем, за неё тут же произнёс он:
— Преступник? Нет, я не нахожусь в розыске, да и вообще для всего остального мира меня практически не существует…
— Но тогда почему вы…
— Хватит! — неожиданно резко оборвал он её, вскочив и вырвав, наконец, рукав своего плаща, который она всё это время сжимала. — Поскольку ты уже достаточно восстановилась, то завтра же мы с тобой отправляемся в тёмную столицу, где дальше будешь уже сама решать, что тебе делать. В любом случае — нянчиться я с тобой больше не собираюсь и, если тебе всё же не удастся вернуться на светлую сторону, то хочу сообщить сразу — спутник в моих «путешествиях» мне не нужен!
— Подождите, Влад!
Воскликнула Кэт, рванув было вслед за быстро уходящим вон из комнаты незнакомцем, как тут же вдруг оказалась крепко схвачена стремительно обернувшимся мужчиной.
— Как ты сейчас меня назвала? — хрипло спросил он, взяв её за плечи, да так пристально и взволнованно вглядываясь вглубь глаз фее-ведьмочки, словно пытался разглядеть во всех подробностях её душу. — Повтори! — чуть встряхнув её, потребовал он, и она, испуганно глядя на него, повторила:
— Влад.
— Откуда, — растерянно глядя на неё, прошептал он. — Кто тебе сказал это имя?
— Никто, — морщась от впившихся в её плечи пальцев, ответила Кэт. — Догадалась…
— Не лги мне! — прикрикнул он. — Скажи правду — откуда тебе известно это имя?!
— Да не лгу я! Мне тогда, после встречи с вами на границе, приснилась какая-то глупость, где я на каком-то празднестве назвала вас этим именем!
— Празднество? — взволнованно переспросил он. — Тебе это приснилось?
— Да! — уже с вызовом заявила она. — По-моему, я это произнесла более чем чётко!
— Ты что-нибудь ещё помнишь из этого сна? — не обратив внимания на грубость, продолжал выведывать своё мужчина.
— Это было больше месяца назад, и с чего вдруг я вообще должна что-то из него помнить?!
— Неважно что! — чуть не заорал он. — Любая мелочь подойдёт!
— Ладно! Дайте подумать! — ответила Кэт, честно напрягая свою память.
— Ну? — не выдержав и минуты, спросил мужчина. — Хоть что-нибудь…
— Нуу-у… вы…
— Что?!
— Вы очень странно смотритесь в синем сюртуке! Довольны?!
Но ответа Кэт так и не получила, поскольку незнакомец смотрел на неё с таким потрясённым видом, что казалось, будто он даже забыл, как дышать. Совершенно не понимая, что такого сверхважного она могла сказать, девочка протянула руку и осторожно коснулась его лица, где по-прежнему красовалась щетина, которая на ощупь оказалась колючей.
Её робкое мягкое прикосновение, похоже, вывело его из оцепенения и, шумно вздохнув, он вдруг резко замотал головой, будто пытаясь придти в себя, но, по-прежнему не мог отвести от неё вымученного взгляда:
— Ты же не… ты же не можешь быть ею… ты даже не похожа на неё!
Резко оттолкнув от себя девочку, незнакомец вихрем вылетел из комнаты и с грохотом захлопнул за собой дверь.
Кэт же в замешательстве простояла, не сходя с места, несколько минут, ибо совершенно не понимала — что она такого сказала, чтобы спровоцировать подобную реакцию?! Вроде ничего особенного, а он повёл себя так, будто она только что раскрыла жизненно важную для него тайну! Иначе с чего вдруг ему понадобилось выспрашивать у неё детали какого-то дурацкого сна, который девочка уже практически забыла?
Хм… а был ли это тогда вообще сон? Ведь с чего-то вдруг она же назвала его именно этим именем, которое в том сне слышала всего один раз, и, как оказалось, оно не было всего лишь игрой её воображения после того, как она несколько дней подряд пыталась подобрать наиболее подходящее ему имя. Можно, конечно же, было бы списать столь удачное «угадывание» на банальное совпадение, но причём здесь тогда синий сюртук? И на кого она не похожа?
Так и не найдя ответа на данные вопросы, фее-ведьмочка решила получить ответ на них прямиком у незнакомца (Влада?!) и, подойдя к двери, дёрнула её на себя, тут же обнаружив что та вновь заперта. Что ж… похоже, что даже на волне резкой смены эмоций и потрясений он остаётся верен себе в вопросе автоматического запирания дверей. Вот только если вначале это казалось заботой, то сейчас это куда больше проходило на попытку запереть фее-ведьмочку внутри дома, дабы избежать дальнейших расспросов и уж тем более ответов на них…
Выломать дверь и выйти наружу совершенно не проблема, поскольку заключается она несколько в другом. А именно: если фее-ведьмочка выйдет наружу, то где тогда искать этого эмм… ведьмака, поскольку он вряд ли будет смирно стоять и ждать, пока она вышибет дверь, бросившись вслед за ним, и если ей каким-то чудом всё же удастся отыскать его в бушующей пурге, то как получить ответы, при этом не испортив отношения с ним? О, точно! Бонусное добавление к проблеме или вполне возможное её решение — не попасть или, наоборот, попасть в беду во время поисков в непроглядной метели! А что? Вдруг прибежит спасать?
Да нет — это уже какой-то детский сад получается! Ей ведь не пять лет, чтобы вытворять подобное… да и мало ли чего может поджидать снаружи, тем более что он тоже имеет полное право на свои тайны и их сохранение. А это значит, что лучше не наседать на него словно капризный ребёнок, и, может, рано или поздно он, когда сам того захочет, поведает ей свою историю…
***
На следующее утро…
Фее-ведьмочка проснулась от того, что ей в плечо впилось что-то острое, а тело затекло от неудобной позы, в которой она, похоже, уснула, пока ожидала его возвращения. С трудом разлепив глаза, девочка посмотрела на источник дискомфорта и обнаружила, что уснула в обнимку с книгой, чьи окованные металлом углы упирались в неё. Не выпуская книгу из рук, фее-ведьмочка села и, широко зевнув, осмотрелась. И, если книга, с которой она уснула, и наполовину сползшее одеяло являются яркими показателями, то, по всей видимости, ведьмак ночью так и не возвращался, иначе бы он наверняка эти так называемые показатели устранил.