Балидор наблюдает за Касс, когда та вешает плоское металлическое изображение старого символа меча и солнца видящих на самую верхнюю ветку, до которой только может дотянуться.
Та боль в его груди усиливается…
Глава 4
Узнать последним
— Где ты был, брат?
Он вырвался из места, в которое отправились его мысли.
Он осознал, что задумался о той последней сессии.
На некотором уровне он мыслями вернулся к Касс.
Покраснев, он повернулся лицом к женщине-видящей, находившейся перед ним сейчас.
По её лицу он понимал — она знает, что он отсутствовал в эти несколько секунд.
Судя по её лицу, она даже может знать, куда отправился его разум и aleimi.
Ярли, та самая стоявшая перед ним женщина-видящая, хмуро смотрела на него. При этом она сморщила нос и скрестила худые мускулистые руки на груди.
— Забудь, — произнесла она с отвращением в голосе. — Я знаю, где ты был. Я знаю, где ты наверняка находился бы до сих пор, если бы имел возможность. И я бы не хотела, чтобы ты опять перечислял мне каждое другое место, которое ты посещал этим вечером, но опускал то, которое заставляет твой свет наполовину покидать тело.
Уставившись на него теперь уже с нескрываемым отвращением, она добавила:
— Твой свет даже сейчас ищет её. Ты даже сейчас предпочёл бы трахать светом эту злобную сучку. Вот почему ты такой тихий… не так ли, почтенный Адипан Балидор?
Тут Балидор невольно напрягся.
Дело не в явном сарказме в её голосе.
Дело даже не в последних её словах, которые прозвучали холоднее всего.
Бросив на стул у двери бронежилет, который он только что снял, Балидор повернулся к ней лицом. На нём по-прежнему была кобура с оружием, которую он всегда носил на работе, по крайней мере, вне резервуара.
— Я никогда не врал тебе, Ярли, — жёстко сказал он. — Ни разу.
— Ты врёшь себе, брат. Это ещё хуже.
— А может, ты просто сочиняешь свои собственные истории о том, где я, — отрывисто ответил он. — И что это значит. Возможно, твои истории порождены ещё большим заблуждением, чем мои.
Она уставилась на него, и её тёмные глаза становились ещё холоднее, ещё отстранённее.
— Ты говоришь мне такое? — тихо спросила она. — Даже сейчас? Когда я только что застала тебя с ней в твоём свете и разуме… и прямо передо мной?
— Ты знаешь, что я работаю с ней. Ты знаешь, что временами это захватывает меня…
— Gaos! — её злость полыхнула, заставляя его вздрогнуть. — Ты совсем заврался, брат! Как ты можешь вынести вкус этих слов на своём языке? Честно, Балидор, я не могу решить, то ли ты сам идиот, то ли ты просто считаешь идиоткой меня.
Несколько долгих секунд ни один из них не говорил ни слова.
Балидор чувствовал себя так, точно он переступил порог каюты и оказался на боксёрском ринге.
Часть его разума и света настороженно кружила вокруг неё даже сейчас, воспринимая скорее как оппонента, нежели как ту, с кем он делил постель несколько лет.
Более того, сегодня вечером её слова ранили глубже обычного.
Он знал, что его свет открыт после сессии с Касс, но дело не только в этом.
Сегодня вечером Ярли старалась причинить ему боль.
Это также было относительно новым для них.
И всё же он чувствовал обиду, которая руководила её желанием осудить его.
Он буквально видел обиду и злость, сочившиеся из её света.
Как только это отложилось в сознании, его накрыло чувством вины. Балидор знал, что она ему больше не доверяла. Она больше не чувствовала, что их отношения в безопасности, не считала, что он с ней откровенен, и он прекрасно понимал причины, почему так происходит. Он просто не имел понятия, как это исправить.
Может, чтобы успокоиться (или дать ей время успокоиться; или выиграть себе время на раздумья; или какое-то сочетание вышеперечисленного), он поймал себя на том, что осматривает небольшую корабельную каюту, которую они делили.
Стены армейских зелёных и серых оттенков смягчались ткаными гобеленами, большинство из которых принадлежало Ярли и изображало различных существ пантеона видящих, хотя у неё также осталось несколько индейских гобеленов с того периода, когда она жила в Соединённых Штатах.
Ковры, застилавшие пол, аналогично принадлежали в основном ей.
Судя по состоянию комнаты, она ждала его.
Балидор чувствовал запах травяного чая, увидел планшет с открытой книгой на кровати, которая по-прежнему оставалась заправленной, хотя верхнее покрывало, сшитое Ярли собственноручно, примялось.