Как ни странно, сын Ревика оказался единственным верным союзником Балидора в его попытках достучаться до Касс.
И что ещё более странно, не Балидор обратился к юному видящему за помощью.
Мэйгар сам пришёл к нему.
Балидор даже не был до конца уверен, когда и как Мэйгар догадался, что он задумал. Всё, что он знал — это то, что Мэйгар решил вмешаться примерно через два месяца, когда Балидор начинал чувствовать последствия своих всё более долгих рабочих часов, не говоря уже о времени, проведённом за погружением в истощающие Барьерные пространства, необходимые для работы с Касс.
Мэйгар подошёл прямо к столику Балидора в корабельной столовой и плюхнулся на скамейку напротив того места, где сидел Балидор.
В ту ночь Балидор был в столовой практически один.
Он ел в одиночестве после особенно изнурительного сеанса с Касс, закончившегося около трёх часов ночи. Он так устал, что едва заметил, как Мэйгар вошёл в помещение, пока широкоплечий видящий не сел напротив него.
Что же касается Мэйгара, то он не стал утруждать себя предисловиями.
Он просто заговорил.
— Я знаю, что ты с ней делаешь, — сказал он, встретившись взглядом с Балидором. — Я знаю, что ты делаешь там каждую ночь, Балидор. С ней, — он наклонился ближе, понизив голос. — …С Касс.
Балидор ел фрукты с заварным кремом — единственное, что он смог найти в кухонных запасах, и что выглядело хотя бы отдалённо аппетитно. Он вымотался, но так проголодался, что кружилась голова. Он решил, что нужно поесть, прежде чем он уползёт искать свою кровать.
Он также не чувствовал себя полностью готовым вернуться в свою каюту, учитывая, что там была Ярли, и даже в тот момент он знал, что она спросит, чем он занимался.
Он знал, что когда она почувствует его свет в таком состоянии, расспросы станут ещё более вероятными.
К тому времени она уже сказала ему, что «чует» в нём Касс, когда он возвращается с сеансов.
Даже в самом начале Ярли ненавидела всё, что касалось его сеансов с Касс.
Балидору опять показалось странным, что она никогда никому не рассказывала, чем он занимался.
— Я знаю, что ты делаешь, — повторил Мэйгар. — Тебе нужна помощь.
Балидор уставился на него затуманенными глазами.
Он настолько устал, физически и эмоционально, что мог лишь изучать эти тёмные глаза, ища то, что наверняка должно быть ловушкой. Несмотря на то, что Ревик и его сын раньше ссорились как чокнутые, Балидор знал, что за последний год всё изменилось.
Теперь Мэйгар был яростно верен отцу.
Мысль о том, что он, возможно, захочет сохранить ситуацию с Касс в тайне от своего отца, даже не приходила Балидору в голову, по крайней мере, поначалу.
— Ты ему сказал? — спросил вместо этого Балидор, всё ещё изучая эти тёмные, наполненные светом глаза. — Твой отец. Он уже знает?
Мэйгар хмыкнул.
— Нет. Ты что, бл*дь, шутишь? Нет, он оторвёт тебе голову, Адипан. Я ни хрена не скажу папе. Не сейчас.
Балидор поджал губы, глядя на другого мужчину.
Вначале он едва мог осмыслить то, что сказал Мэйгар.
— Почему? — наконец спросил он.
— Я только что сказал тебе, почему…
— Нет. Я имею в виду зачем. Зачем тебе помогать мне с этим? Особенно если для этого придётся солгать твоему отцу и его жене?
Мэйгар моргнул.
Затем он покраснел, что при других обстоятельствах заставило бы Балидора улыбнуться. Мэйгар определённо унаследовал отцовскую склонность краснеть в ответ. Иногда это делало их обоих почти трогательно прозрачными, по крайней мере, когда дело касалось определённых эмоциональных реакций.
Ни один из них не умел хорошо скрывать смущение.
— Слушай, — сказал Мэйгар, откидываясь своей широкой спиной на стеклопластиковое сиденье. — Она была и моим другом тоже. Она сбилась с пути. Я понимаю.
— А как же твоя сестра? — спросил Балидор, всё ещё настороженно. — А как же Лили?
— Касс любит Лили, — просто сказал Мэйгар. — Ты говорил с ней о Лили? Возможно, она причинила ей боль, но она думала, что помогает ей. Она думала, что оберегает её. Касс, бл*дь, умрёт за Лили.
Подумав об этом, Мэйгар взмахнул мускулистой рукой и пожал плечами.
— Слушай, — выдохнул он. — Она всё сделала неправильно. Я понимаю. Я понимаю, что она присоединилась к этому злому мудаку и поверила всему дерьму, которое он навешал, потому что ей хотелось в это верить…
Умолкнув, Мэйгар покачал головой, прищёлкнув себе под нос.
Глядя в сторону двери столовой, он пожал широкими плечами и добавил: