Едва слышно прищёлкнув языком, Балидор на мгновение стиснул зубы.
Волна печали накатила на него, когда он взглянул на Ревика и Лили.
— Кажется, я что-то упустил, Элли, — признался он. — Кажется, я упустил многое.
Когда он взглянул на неё в следующий раз, она выглядела откровенно потрясённой.
Неверие пронеслось по её свету.
Балидор почувствовал, как она пытается осмыслить всё, что он только что сказал. Он ощутил, как в её свете поднимаются и кружат эмоции, пока она пыталась подобрать слова, пусть и только в своём разуме.
Когда он посмотрел ей в лицо, то испытал шок, увидев слёзы на её глазах.
— Элисон, — он в ужасе запнулся. — Gaos. Всё хорошо. Это лишь мысли, возлюбленная сестра. Абсолютно нормальные для видящего моего возраста. Я не хотел…
Но Элли перебила его, качая головой.
— Балидор. Прекрати.
Она непреклонно покачала головой.
— Просто прекрати. Заткнись, — она крепко стиснула его руку обеими ладонями, своим светом вынуждая его замолчать. — Послушай меня, ‘Дори. Послушай, хорошо?
Он уставился в её блестящие глаза.
После небольшой паузы он сглотнул и один раз кивнул.
Жестом пальцев он показал подтверждение.
Её ладони крепче стиснули его руку.
— Ты лучший человек из всех, кого я знаю, — с пылкой убежденностью сказала Элли. — Без сомнений… абсолютно лучший, бл*дь, Балидор. Единственный, кто может хоть как-то тягаться с тобой — это Джон. Или, может, Вэш, — стиснув зубы, она сделала вдох и посмотрела ему в глаза. — Ты не сделал ничего плохого, чёрт возьми. Ты ничего не упустил. Ты самый бескорыстный и хороший мужчина из всех, кого я знаю, ‘Дори. Самый добрый и не жалующийся мужчина… особенно учитывая всё то дерьмо, с которым тебе приходилось иметь дело за эти годы. Особенно учитывая всё, что ты рассказал мне о своём отце.
Вытерев лицо тыльной стороной свободной руки, Элли издала какой-то натужный смешок.
— Так вот… если ты стараешься стать «хорошим мужчиной» и только потом начнёшь думать о себе, создавать жизнь, которой тебе хочется… то ты как бы уже перестарался. Очень сильно перестарался.
Пару секунд они просто смотрели друг на друга.
Затем Балидор рассмеялся.
Ничего не смог с собой поделать.
Элли тоже засмеялась.
Однако она не отпустила его руку.
— Я знаю, — сказала она, когда их смех стих. Она вытерла глаза и вновь всмотрелась в его лицо. — Балидор, я знаю. Про Ярли.
Его улыбка угасла. Веселье испарилось из его света.
Её тон сделался виноватым.
— Прости, ‘Дори, — произнесла Элли с искренним сожалением в голосе. — И прости, что я узнала, хотя ты мне не говорил. Нам сказал Вик. Это просто выскользнуло в разговоре… то, что ты живёшь с ним.
Подумав над её словами, Балидор выдохнул и кивнул.
По правде говоря, от этих новостей он испытал лишь облегчение.
— Мне надо было что-то сказать… — начал он.
Элли покачала головой.
— Нет, — возразила она. — Нет, ты не обязан. Если сам того не хотел. Но я подумала, надо дать тебе знать, что мы в курсе. Мне казалось неправильным притворяться, будто мы не знаем.
Когда он вскинул бровь, она добавила:
— …Я и Ревик. Вот что я имею в виду под «мы». Ревик был там. Когда Викрам сказал это.
Балидор кивнул.
И вновь он ощутил, как узел в его груди расслабляется.
В то краткое мгновение он почти испытал искушение сообщить ей.
Про Касс.
Однако он не сказал ей.
Какую бы сильную привязанность к Мосту он ни ощущал в данный момент, он понимал, что данные новости направят этот разговор в другое, наверняка совершенно не-рождественское направление.
Он не мог так поступить с ней и всеми остальными.
Не сегодня.
Вместо этого Балидор обнял её одной рукой, прижимая к себе в объятии. Она обняла его в ответ, и её стройные руки были такими же на удивление сильными, как он помнил.
Вскоре после этого подошла его очередь на вручение подарков.
Рэдди, один из бывших Повстанцев, проорал его имя, заставив их с Элли обоих повернуться.
Балидор почти забыл, что происходило под огромным деревом за ними. Конечно, он слышал выкрикиваемые имена вместе со смехом, восклицаниями, даже воплями, но это стало фоновым шумом, частью вечеринки, которая не имела отношение к нему.