— Неправда, — запротестовал Балидор. — Вообще неправда! Спроси кого угодно.
Но Касс уже сама склонилась над тортом.
Когда он попытался сделать то же самое, она отпихнула его руку с вилкой, а потом подцепила вилкой огромное съедобное украшение золотого меча и солнца, утащив большой кусок разом.
— Зачем ты пригласила меня поесть с тобой, если не имела этого в виду? — проворчал Балидор, наблюдая, как она запихивает всё это в рот.
Касс рассмеялась, хотя её рот был набит мороженым и глазурью. Она постаралась прожевать и проглотить, затем снова расхохоталась, переводя дыхание.
— Существуют правила, чувак. Ты можешь есть. Просто следуй чёртовым правилам.
— Как я должен следовать каким-то взбалмошным человеческим правилам? — пожаловался Балидор, закатывая глаза. — …Если я даже не знаю о существовании этих правил? Видимо, ты не собираешься сообщать мне их, пока я их не нарушу.
— Я не думала, что надо разжёвывать очевидное. Божечки!
— А теперь мне, видимо, вообще не достанется торта? — проворчал он, позволяя веселью просочиться в его голос. — Ну и жадина ты, Кассандра.
Она широко улыбнулась, а затем подвинулась и нарочно уселась к нему на колени, но на сей раз спиной к его груди. Балидор позволил ей, устроив ноги так, чтобы ей было удобно, и она плотно вжалась округлой попкой в его пах.
Он слегка втянул воздух ртом, затем позволил своему голосу вновь обрести ворчливый тон.
— Расстановка мест явно спланирована так, чтобы между мной и тортом находилась ты, — пробурчал он, потянувшись мимо неё, чтобы отломить вилкой зелёную ветку дерева, покрытого глазурью.
Касс рассмеялась, оглядываясь на него, а он запихнул кусок торта в рот, пока она не отбросила его руку в сотый раз.
Её глаза тоже улыбались, и Балидор почувствовал, что его боль усиливается.
Он всё ещё смотрел ей в лицо, когда заговорил — на сей раз импульсивно.
— Ты изумительная, — сказал он ей. — Совершенно точно самая красивая женщина из всех, кого я когда-либо видел.
Он заметил, как Касс побледнела.
Она уставилась на него так, будто он отвесил ей пощёчину.
Он почувствовал, как по её свету пронеслась рябь страха, возможно, даже паники.
Не раздумывая, Балидор обнял её обеими руками, всё ещё сжимая пальцами вилку. Он затопил её своим светом, закрыл глаза и уткнулся лицом в её плечо, крепко прижимая к своей груди.
— Gaos, — пробормотал он. — …Поверь мне. Пожалуйста.
Она не ответила.
Он почувствовал, как её смятение усиливается.
Он попытался заговорить вновь, пытаясь решить, что сказать.
В итоге он промолчал, наблюдая, как Касс сердито вытерла слёзы, затем наклонилась вперёд и свирепо вонзила вилку в торт-мороженое. Он наблюдал, по-прежнему не говоря ни слова, по-прежнему обнимая её, как она запихнула в рот целый кусок. Потом она съела ещё кусочек, и ещё, и он уже даже не был уверен, жуёт ли она на данном этапе.
— У тебя мозг не замёрзнет? — наконец, поинтересовался Балидор.
К тому времени этот вопрос беспокоил его почти по-настоящему.
Касс издала невольный смешок, едва не поперхнувшись тем, что было во рту.
Он всё ещё обнимал её за талию, когда она ловко развернулась на его коленях и обхватила ногами. Она начала снимать с него рубашку, и его боль усилилась. Выдернув полы рубашки из брюк, она расстегнула его ремень и разделалась с застёжками, освободив его член.
Касс встала ровно настолько, чтобы сбросить свои штаны, затем снова уселась к Балидору на колени, направляя его в себя, пока он постанывал.
Через считанные секунды он уже был в ней.
Пока она насаживалась на него, его пронзило болью, которая затмила всё в голове.
Балидор попытался помочь ей, но Касс отбросила его руки, затем толкнула в грудь, вынуждая лечь на спину. Он подчинился, лёжа с согнутыми коленями, чтобы хотя бы не наступить в торт, и наблюдал за её лицом, пока она двигалась на нём. Когда она совершила очередной толчок, он издал стон и потянулся к её бёдрам, но она вновь шлепком отпихнула его руки.
Она неумолимо подводила его к оргазму.
Балидор даже не пытался замедлить процесс. Он позволил ей контролировать всё.
Касс всё равно несколько раз сдержала его, и он почувствовал, как она экспериментирует с его светом, притягивает и изменяет угол проникновения, пока он не рассказал, какие вещи ему нравились.
Когда Балидор наконец-то кончил, он издал низкий, хриплый крик, почти вопль.