И вновь он мог лишь смотреть на неё.
Затем, увидев шёпот страха в её глазах, Балидор выдохнул, едва слышно щёлкнул языком и отвернулся. Он поймал себя на том, что снова смотрит на торт и её босые ступни, которые внезапно показались ему очень маленькими — может, отчасти потому, что он все ещё был в ботинках.
— Gaos di'lanlente a' guete, Кассандра, — качая головой, Балидор вновь выдохнул. — Ты причинила мне боль намного раньше, чем она. А что касается твоей грандиозной теории относительно моих мотивов сейчас… тут тоже куда более вероятна обратная ситуация.
Касс недоверчиво фыркнула.
Игнорируя её, Балидор продолжил. Его голос сделался тихим и таким же холодным, как её тон.
— …Но ты же, видимо, намного умнее меня, Кассандра. Ты же на несколько шагов впереди меня. Особенно учитывая, что я пытался забыть тебя, когда увлёкся Элисон. И я уже говорил тебе об этом, но ты ж меня вообще не слушаешь.
Она бросила на него очередной взгляд, полный неверия.
Когда выражение его лица не изменилось, она заново скрестила руки на груди и стиснула зубы.
Уставившись в сторону, она покачала головой и пробормотала что-то себе под нос.
Балидор расслышал лишь:
— …Ну конечно.
Он снова попытался встать, но Касс потянулась и схватила его за руку.
— Ты собираешься мне отвечать? — потребовала она.
— Что отвечать? — переспросил Балидор, и теперь его тон тоже сделался изумлённым. — Комментировать это твоё нелепое заявление, что я соблазняю тебя из-за секретной любви к Элисон?
— Я про это. Про то, какого хера ты тут делаешь со мной.
Балидор щёлкнул языком, выдернув руку из её хватки.
— Нет, — холодно ответил он. — Какой смысл? Ты ж меня раскусила, разве нет?
Она уставилась на него.
Он наблюдал, как неверие в её глазах превратилось в злость.
А потом её глаза наполнились слезами.
Шок парализовал Балидора, пока он смотрел на неё.
Он чувствовал боль, исходившую из её света, и перед его глазами замелькали образы.
Все те ночи прыжков, пребывания в её свете — иногда часами, иногда на протяжении всей ночи. Он надламывался в её свете под жаром того, что жило в её голове. Она уже сломала что-то в нём, срезала какую-то броню, которую он носил, сам того не осознавая. Она взяла его измором, и он уже едва узнавал взрослого мужчину, которым он был, о котором врал самому себе годами.
Что-то в ней заставило его раскрыться.
Там, где он потерпел неудачу с ней, она одержала успех с ним. Что-то в ней раскрыло его, заставило увидеть правду о самом себе, посмотреть этой правде в глаза.
Что бы это ни было, от этого его свет жаждал её света.
Gaos. Более того.
Он нуждался в ней.
Бл*дь, теперь он нуждался в ней.
Глядя на неё, наблюдая, как она плачет, Балидор впервые осознал, что их сессии влияли и на неё тоже. Её маска была такой же ненастоящей, как и его собственная. Единственная разница в том, что она видела сквозь его маску.
А он оставался слеп.
До сего момента.
Пока она не сняла перед ним эту маску.
Он почувствовал, как её разум дрогнул, и какая-то её часть открылась под его пристальным взглядом.
На мгновение Балидор потерялся там, чувствуя так много её в те несколько секунд, что вообще ничего не мог видеть. Он чувствовал ту яму, которую Тень нашёл в её свете. Он чувствовал её и безумно открыл свой свет сильнее (так сильно, как только мог) устремляясь в то тёмное место в её aleimi.
Устремляясь в её сердце.
Устремляясь в ту бл*дскую штуку, которую Тень оставил в её сердце.
Касс тихо вскрикнула, издав хриплый всхлип.
Затем она обхватила голову руками, совсем расплакавшись, и Балидор обвился вокруг неё всем телом. В этот раз он проигнорировал её попытки высвободиться. Он стискивал её руки, прижимал к себе, вливал ещё больше своего света в её свет.
— Нет! — закричала Касс, отталкивая его руки. — Нет! Нет! Оставь меня в покое. Пожалуйста. Пожалуйста, чёрт возьми. Бл*дь, просто оставь меня одну, Балидор. Пожалуйста…
Она разрыдалась в голос, снова шокировав её.
Балидор не отпускал её.
Вместо этого он обнял её ещё крепче, по-прежнему вгрызаясь светом в ту тёмную структуру в сердце её aleimi, в тот раскол, которым Тень воспользовался, чтобы сломать её разум. За считанные секунды он почти полностью перешёл в режим разведчика, хотя исходившие от неё волны эмоций ранили так сильно, словно он не сосредоточился на работе.