На сердце стало светло и как будто тепло растеклось по телу, когда она подумала, что снова будет с Майком вдвоем в этом доме. И, может быть, они повторят свое волшебное любовное свидание, как и в прошлую ночь? Но Майк извинился и ушел.
Эбби отправилась спать. Неясный страх не отпускал ее, а так хотелось либо как-то избавиться от этого мурашками ползущего по телу ощущения, либо хотя бы понять, что же оно означает.
В ту ночь, когда Эбби была в пустыне, ей снился сон. Языки пламени будто бы прыгнули на нее прямо с солнца, и она почувствовала, что не в силах даже вздохнуть в этом удушающем жаре. Сон повторялся, и Эбби закричала, моля о помощи.
Разбудил ее собственный крик. И тогда она закричала изо всех сил, потому что это был вовсе не сон…
Одна из стен ее спальни была охвачена пламенем.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
У горящей стены клубился дым и постепенно наполнял спальню. Этот дым и слезы слепили ее. Вдоль стены находился туалет и — дверь в коридор. Эбби не могла теперь выбраться наружу!
— Майк! — крикнула она, понимая, что он не может услышать ее… — Пожалуйста, Майк, — прошептала она, превозмогая боль в горле. — Помоги мне…
У Эбби не было ни малейшего представления об источнике пожара. Возможно, Майк уже был ранен… или мертв.
«Нет, этого не может быть! Я должна спастись… чтобы спасти его».
Освободившись от своих покрывал, она выпрыгнула из постели, подальше от огня. Пламя, лизавшее комнату, подобно языкам несметных полчищ взбесившихся змей, распространилось по всей стене. Нет-нет, она должна спастись… но как?
Окно! Она кинулась к нему, распахнула его и вдохнула свежий воздух снаружи. Однако приток воздуха, должно быть, раздул пламя.
Треск позади нее усилился, и, обернувшись, Эбби увидела, что пламя проникло в комнату еще дальше.
Тяжело дыша, она снова повернулась к окну. Оно было достаточно большим, чтобы проползти в него, но что же дальше? Оно находилось высоко над землей. Если она поранится, то, возможно, не сумеет помочь Майку.
И внезапно Эбби услышала за спиной какой-то шум. Повернувшись, увидела, как пламя прыгнуло в сторону. Кто-то открыл дверь. Майк!
— Майк, осторожнее! — пронзительно закричала она.
Мгновение, и он уже оказался рядом с Эбби, укрытый с головы до ног мокрым одеялом. Он перепрыгнул прямо через языки пламени! Идем, Эбби! Быстрее!
Она бросилась к нему, Майк накинул мокрое одеяло и на нее и крепко ее обнял. А потом потащил сквозь пламя.
В коридоре Эбби приостановилась, судорожно глотая прохладный, свежий воздух. Но Майк не позволил ей отдыхать. Взяв ее на руки, он побежал в конец коридора, а потом помчался вниз по лестнице и выбежал из парадной двери наружу. Он поспешил к задней части дома, подальше от зоны пожара. И только там наконец поставил Эбби на землю, когда она закашлялась.
Майк постучал в дверь домика Ханны.
— Ханна! — крикнул он. — Пожар! Звони девятьсот одиннадцать!
Эбби, довольная, что им удалось спастись, даже не спросила, что означает «звонить девятьсот одиннадцать». Спустя минуту у своей двери появилась Ханна. Ее круглое лицо просветлело при виде их.
— Слава Богу, вы оба целы! — воскликнула она, торопясь наружу. — Пожарная команда уже в пути. А сильный ли пожар?
— Насколько я мог разглядеть, огонь только в спальне Эбби.
Эбби взглянула на Майка. В джинсах и ботинках, с грязным лицом и грудью, с глубоко запавшими глазами, он показался ей как никогда красивым.
Они побрели к фасаду дома, из верхнего этажа клубами валил дым. Спустя несколько минут в отдалении послышалось громкое завывание, звук то взлетал высоко, то опускался — примерно так же шумел и «бронко» в Барстоу. А потом донесся и второй такой же вой.
— Это сирена, — пояснила Ханна, когда Эбби вопросительно повернулась к ней. Едут пожарные.
Появились два больших красных грузовика. Мужчины, одетые в блестящие желтые одеяния, выпрыгнули из них. Набросив на головы капюшоны и надев маски, они разбежались во все стороны. Одни тащили длинные шланги, другие — оборудование, о назначении которого Эбби нечего было даже и гадать. Что-то выкрикивая, пожарники действовали уверенно и слаженно, словно проделывали это уже много раз.
Молодой веснушчатый мужчина подошел к тому месту, где стояли Эбби, Майк и Ханна. На нем была какая-то эмблема, указывавшая, что его фамилия Монтгомери.
— Кто-нибудь остался в доме?
— Нет, — ответил Майк. Монтгомери посмотрел на Майка, потом — на Эбби. Босиком, в грязной рубашке, она стояла на холодной мостовой, не переставая покашливать.