— Майк? — прошептала она. — Ты не спишь?
Он резко притянул ее к себе. Впервые он не сумел быть нежным, но ее пылкий отклик и громкий стон подсказали ему, что ничего другого ей и не нужно было. Эбби содрогнулась всем телом, когда он решительно ворвался в нее. Его гортанный возглас восторга слился с ее удовлетворенным стоном.
Немного погодя Майк позвал чуть слышно:
— Эбби?
Она откликнулась мгновенно.
— Майк, извини меня за… за прежнее. Ханна рассказала мне, как погибла твоя жена. Думаю, ты не в силах справиться с чувством вины, хоть ты и не виноват. Должно быть, ты очень любил ее, и я не должна осуждать тебя за то, как ты горюешь…
— Горюю?! — он фыркнул. — Это вряд ли. Я возбужден!
Эбби отстранилась, как он и ожидал. Однако реакция Майка не заставила ее броситься вон из комнаты. Напротив, Эбби отыскала его ладонь и крепко стиснула ее.
— Расскажи мне, Майк… — настойчиво попросила она, снова прижавшись к нему.
Майк колебался. Ему так и хотелось сказать ей, чтобы не лезла в чужие дела. Но, может быть, настало время дать выход своим эмоциям… и все рассказать?.. Эбби, конечно же, перестанет тревожиться о нем, как только поймет, какой он в действительности сукин сын. Хорошие мужья не расправляются так со своими женами…
— Дикси была прекрасной женщиной, перед ее очарованием не мог устоять ни один мужчина. Разумеется, не устоял и я, когда она обратила на меня внимание. Она полагала, что забавно выйти замуж за бизнесмена, имеющего такую ресторанную сеть. — Майк пытался сдержать боль в голосе, но, должно быть, ему это не удалось, потому что Эбби крепче прижалась к нему. Но ему не нужно было ее сочувствия. Тон его стал жестче. — Я был скучен ей… в особенности, когда дал понять, что прибыли от ресторанов вовсе не предназначены для ее личных развлечений. Я не мог ей позволить скупать в безумном количестве наимоднейшие наряды, драгоценности…
В комнате на мгновение воцарилась мертвая тишина. А потом Эбби тихо проговорила:
— Я понимаю.
Ее нежная рука потянулась к щеке Майка, чтобы погладить ее, но он резко перехватил ее и отбросил прочь.
— Нет, не понимаешь! Мы все время сражались друг с другом. Мало того, у нее хватило наглости завести любовную интрижку, да еще и щеголять этим!
— Как это было ужасно для тебя, — прошептала Эбби.
Да, это воспоминание до сих пор терзало его раненое самолюбие. Хотя к тому времени Дикси его уже больше не волновала: она сама уничтожила привязанность к себе. А любить — нет, Майк никогда не любил ее.
Майк продолжал невыразительным тоном свой рассказ:
— Когда я заявил ей, что хочу развестись, она только рассмеялась. Я должен был купить свою свободу, и это обошлось бы недешево. В тот последний вечер у нас был званый обед перед поездкой в театр. И Дикси устроила безобразную сцену на глазах у моих друзей и служащих. Мне хотелось придушить ее. Она так вывела меня из себя, что я спорил с ней буквально обо всем — даже о том, на чьей машине нам ехать в театр. В конце концов, рассерженный, я настоял, чтобы мы поехали па моей…
Майк на миг замолчал. Воспоминания захлестнули его: эти пронзительные вопли в машине, густой запах дорогих духов Дикси, чувство злобы, охватившее его, настолько сильное, что он не сумел как следует затормозить… Майк? — нежный голос Эбби вернул его к действительности.
Вдаваться в детали ему совсем не хотелось. И он просто сказал:
— Я потерял управление при спуске с холма.
— Ах, Майк…
Сострадание в голосе Эбби лишило Майка спокойствия… Нет-нет, он должен был показать, что не заслуживает жалости. Отодвинувшись от нее, Майк вытянулся на кровати.
— Я смеялся, Эбби… Когда мы полетели в сторону обрыва, я просто захохотал, когда подумал, что ни один из нас не выживет, чтобы промотать мои денежки!
— Но ты же выжил…
Эбби снова нашла его в темноте и кончиками пальцев ласково провела по его подбородку.
— Да. Вот уж повезло… А знаешь, именно тогда я не просто хотел, чтобы Дикси убралась из моей жизни, нет, я желал ей смерти. Вот она и погибла. Это я убил ее.
— Это был несчастный случай, Майк.
— Конечно! — бросил он.
Майк ждал, пока привычная волна самообличения захлестнет его, как бывало всякий раз, когда он позволял себе вспомнить об этой аварии.
Но почему-то теперь, после того, как он открыл Эбби всю правду, она не причинила ему прежней боли. Это он сделал больно Эбби…
И он тут же выпалил:
— Завтра мы непременно найдем эти проклятые дневники! — Он скорее почувствовал, чем услышал резкий вдох Эбби.
Он не успел договорить, Эбби закрыла его рот своими губами.