Я снова скрылся за углом. Шелест и Шнайдер сидели неподвижно, ожидая моего решения. И я его принял: не идти через центральный пустырь, а пробираться к железной дороге, прячась среди заброшенных строений, которые находились правее нас. Я указал на них рукой, и мы по цепочке побежали к ним. Охраны впереди видно не было. Мы благополучно добрались до невысокой вытянутой постройки, окрашенной в синий цвет. Каково было её назначение, я не знал, так же как и не знал, что сейчас творится внутри неё. Вот только из здания слышались приглушённые стоны и завывания. Шелест привстал и осторожно заглянул в окно. Я тут же с силой дёрнул его за комбинезон, повалил на землю, чтобы убрать от оконного проёма.
— Жить надоело? — спрашиваю, — любопытные в Зоне не только носа, но и головы лишаются.
— Там пусто, нет никого, — обиженным голосом оправдывался Шелест.
— О «плачущих душах» не слышал?
— Нет, никогда.
— Странно, не первый месяц в Зоне. Ладно, потом объясню, а сейчас следуй за мной и никуда не сворачивай.
Я как можно быстрее побежал вдоль синего здания. Звуки изнутри раздавались всё отчётливее. Плачущие души звали, манили меня к себе, создавали неодолимое желание прийти к ним. Но я, стиснув зубы, бежал вперёд без остановки. Только периодически оглядывался назад, чтобы убедиться, что Шелест и Шнайдер от меня не отстали. Мы благополучно миновали это злополучное здание. От железной дороги нас отделяли каких-то тридцать метров. Тридцать метров открытого пространства, периодически освещаемого светом одного из прожекторов. Мы снова остановились. Тут нужно рисковать, обойти не удастся. Пришлось простоять на одном месте минут пятнадцать, чтобы изучить «маршрут» прожектора. В нём не было ничего сложного: интересующий нас участок он пересекал ровно раз в две минуты. Этого промежутка времени более чем достаточно для того, чтобы преодолеть каких-то тридцать метров.
Я приподнял руку, готовясь подать сигнал к началу действий. Как только луч света миновал путь к рельсам и немного отдалился от него, я резко опустил руку. Шелеста и Шнайдер я пропустил вперёд, а сам побежал замыкающим. Примерно на середине пути я крем глаза заметил, что луч прожектора стал преждевременно возвращаться. Мои товарищи продолжили бежать, я же замер на месте. Луч прошёл прямо между нами и продолжил свой путь куда-то вглубь построек. Выходит, часовой, дежурящий у прожектора, нас не засёк, просто заметил подозрительное движение в темноте и проявил бдительность. Хорошо, если его старания не увенчаются успехом.
Пропустив луч прожектора перед собой, я продолжил бежать в сторону рельсов. Но часовой снова меня засёк и направил свет обратно. Я выжал из себя максимум скорости и успел прыгнуть за невысокую железнодорожную насыпь, прежде чем попал в область освещения. Мы поползли, прячась от света за насыпью, шурша мелким щебнем и осыпая его вниз. Вдалеке раздались голоса и топот ног. Мы поползли быстрее.
Железнодорожная станция, расположенная на территории ЧАЭС, была небольшая: всего несколько рядов рельсов. Когда-то они использовались для привоза на электростанцию оборудования и материалов ещё при её строительстве. Сейчас её используют в противоположных целях. Возле здания погрузочного пункта находился невысокий покосившийся кран, использовавшийся когда-то для разгрузки вагонов. На рельсах стояли полуразобранный тепловоз и несколько ржавых пустых вагонеток. Одну из них мы использовали как новое укрытие. Я снова включил микрофон, чтобы слышать, о чём будут говорить в здании неподалёку. Шнайдер не стала слушать, а принялась наблюдать за зданием в бинокль из-под вагонетки.
На погрузочный пункт прибежало человек пять. Первое, что я услышал, была их одышка и ругань. Им вяло отвечали заспанными голосами охранники.
— Что случилось? Тревога?
— Кажись, работничек в бега подался?
— Один?
— Похоже на то.
— Эй, Косой, посвети-ка людям.
Очередной прожектор осветил первую платформу. Двое охранников спрыгнули на рельсы и принялись осматривать стоявшие там вагоны. Мы не стали дожидаться, пока они доберутся до нас, и снова поползли к выезду со станции. Микрофон я не отключал, поэтому слышал всё, что говорили в нескольких десятках метров от нас.
— Да ну его, никуда он не денется.
— Сбежать может.
— Даже если наш блокпост на выезде обойти сумеет, всё равно в Зоне дольше часа не протянет!
— Кстати, ты на блокпост передай, чтоб они настороже были.
— Народ, пойдём лучше выпьем.
«Народ» не смог отказаться от такого соблазнительного предложения. Прожектор вскоре погас, и местность снова погрузилась во мрак. Только в здании возле железной дороги в окнах горел тусклый свет. Я прекратил ползти.
— Что случилось? — спросил Шелест, наткнувшись на мои подошвы.
— Здесь где-то ещё один блокпост есть, — шёпотом ответил я.
— Обойти сможем?
— И куда дальше пойдём? Рельсы — это единственный здесь ориентир. Без ориентира мы пропадём.
— Посмотрите туда, — Шнайдер указала на слабо светящуюся вдали синюю точку.
— Семафор работает, — пробормотал Шелест, — только один, но работает. Наверное, указывает те рельсы, по которым груз везут на трассу, — догадался он.
Мы осторожно пробрались немного ближе к семафору. Он был в ужасном состоянии, но каким-то образом выполнял свою функцию. Никакого блокпоста поблизости видно не было. Скорее всего, им является небольшое здание метрах в двухстах впереди. А возле него горел ещё один синий огонёк.
— Думаешь, проскочим? — поинтересовалась Шнайдер.
— Рискнём.
Вообще-то я не слишком люблю рисковать. Больше всего доверяю заранее разработанным планам. Но без удачи в Зоне никак нельзя. Сейчас самое время её проверить. Мы осторожно побежали к блокпосту. Остановились и залегли за насыпью только метрах в тридцати от него. Я глянул в бинокль. Не было заметно, что проезд здесь бдительно охраняется. Но и нам терять бдительность не стоит. Где-нибудь может прятаться снайпер. На всякий случай я осмотрел все ближайшие потенциальные укрытия. Никого в засаде вроде бы не было. А ещё я обнаружил одну замечательную вещь: на ведущих в Рыжий лес рельсах стояла одна из самоходных тележек. Это и есть наш билет отсюда. Остаётся только его заполучить.
— Это может быть ловушка, — Шелест правильно понял ход моих мыслей.
— Нам бы охранников отвлечь, — предложила Шнайдер. Вот только как это сделать?
И тут удача всё-таки повернулась к нам лицом. В небольших зарослях мутировавших растений неподалёку от нас стали слышны сопение и невнятное ворчание. Кажется, некий крупный мутант прилёг там отдохнуть. Я посмотрел туда через бинокль. Хорошо была видна громадная туша с торчащими из неё коротенькими ножками. Похоже на псевдогиганта. Я прицелился и несколько раз стрельнул по тем кустам из пистолета. Благодаря глушителю выстрелы получились тихими.
Девятимиллиметровые патроны не могли нанести этому редкому, но сильному и свирепому монстру серьёзные повреждения. Но разозлили они его здорово. Он взревел и вскочил на ноги, явно рассерженный тем, что ему самым наглым образом потревожили сон. Оглянулся в поисках обидчиков, но не увидел их. И всё-таки успокаиваться просто так псевдогигант не собирался. Ему нужно было обрушить на кого-то свою ярость. Поэтому он устремился к тому месту, где горел свет — прямо к блокпосту. Несмотря на огромный вес, бежал мутант с крейсерской скоростью. Он и напоминал сейчас крейсер или танк, содрогая землю своей поступью. С блокпоста раздались крики и одиночные выстрелы, ещё больше раздразнившие псевдогиганта. Сейчас эту махину можно было остановить только выстрелом из противотанкового ружья. Как минимум.
Когда монстр пробежал мимо, мы вскочили и бросились к тележке. На блокпосте сейчас царила паника, так что если кто-то нас и заметил, то уж точно не обратил на это внимания. Благодаря этому мы беспрепятственно добрались до примитивного транспортного средства. Прежде чем запрыгнуть на него, внимательно осмотрели со всех сторон на предмет возможных ловушек. Ничего подозрительного. А вот заглянув под днище, я увидел леску, ведущую к мине, спрятанной между шпалами. Леску эту я перерезал одним взмахом ножа, после чего первым запрыгнул на тележку. Ничего страшного не произошло, поэтому Шелест и Шнайдер прыгнули вслед за мной.