— Меня ведь просили охранять эту вещь.
— Это всего лишь вещь. Она не стоит твоей жизни. — Он говорил мне то же самое, что я говорила Семёнову там, в разбитом вертолёте.
А ведь и правда: главное, что я жива. И не всё так плохо. Потеряв пластину, которая могла дать ответы на многие вопросы, я встретила того, кого давно потеряла. Хаффман сыграл немаловажную роль в моей жизни. Именно он вытащил меня из той дыры на кордоне, где я помогала местному умельцу латать броню. Именно он дал мне прозвище, которое неплохо звучит благодаря тому, что мало кто знает его смысл. Несколько месяцев Хаффман обучал меня премудростям сталкерской жизни: стрельбе, рукопашному бою, умениям ориентирования на местности, добычи артефактов, распознавания аномалий. Он относился ко мне, как к родной дочери. Помогал во всём и ничего не требовал взамен. А потом открыли путь в Центр и Хаффман, собрав вокруг себя десяток одиночек-ветеранов, отправился туда, а меня с собой не взял. Сейчас я понимаю, что это даже и к лучшему, но тогда сильно обиделась на него.
Вернулся он оттуда совсем другим человеком, как и многие другие радикально поменял своё отношение к Зоне. Несмотря на мои уговоры, хотел бросить сталкерство. Мне так не хотелось оставаться здесь без верных друзей. И всё же через неделю он исчез. Я считала, что долго в одиночку не протяну. Но возвращаться к старой жизни тоже не хотелось. Пришлось применять на практике все полученные знания. Два месяца всё шло хорошо: я приобретала опыт, находила неплохие артефакты, завоевала некоторый авторитет. Мне казалось, что жизнь налаживается, но она готовила для меня страшнейшее испытание. Во время очередного рейда я вляпалась в «морозилку». Непонятно, откуда она взялась в разгар лета. Эти аномалии всегда возникают зимой, замораживая всё, что в них попадает. К счастью, та, в которую попала я, благодаря неподходящему сезону, лишь сильно обморозила мне руки и лицо. От резкого перепада температур я потеряла сознание и продолжала постепенно остывать. Несколько раз я приходила в себя, но сил, чтобы жить уже не хватало. Как будто сквозь сон я видела, что из «морозилки» меня вынес Природовед, тогда ещё амбициозный новичок, желающий постичь тайны Зоны. Он только закончил курс подготовки в своём отряде и выполнял первые поручения. Артур отнёс меня в мобильный лагерь учёных, расположенный в те времена в районе высохшего озера Янтарь, где меня за несколько дней поставили на ноги.
На Кордон мы с Хаффманом и группой сталкеров вышли часам к пяти вечера. Лес остался позади, заслоняя горизонт стеной деревьев. Перед нами же расстилались поля, пересекаемые вдоль и поперёк узкими лесополосами. Вдалеке были видны мерцающие огни блокпостов. Парой километров западнее находилась маленькая деревенька. Но идти туда мы не стали. Оказавшись ночью на открытой местности, лучше не прекращать передвижения, стараясь подыскать более-менее безопасное место. Но сейчас нас было почти десять человек, поэтому оказалось достаточным выбрать сухой участок посреди поля поближе к деревьям, под которыми можно укрыться в случае сильного дождя. Разведя костёр, мы расселись вокруг него, постелив на землю спальные мешки. Каждый достал что-нибудь из провизии и принялся за ужин.
— А вот я недавно в баре прикол слышал, — произнёс один из сталкеров, расправляясь с пакетиком сухих галет.
— Сам слышал — другим расскажи, — предложил его сосед, поглощавший тушёнку.
— Да, да, развлекай компанию, Кактус, — поддержали его другие.
— В общем, дело было так, — начал Кактус, — возвращается сталкер из глубокого рейда. Вымотался дико, а на плечах хабара килограмм эдак тридцать. Короче, и тащить тяжело, и бросить жалко. А тут как назло бандиты подкараулили. «Приплыл ты, дружище», — говорят, — «Отдавай что несёшь». Ну а сталкер им: «Ребята, я вам всё отдам, только отведите меня вон в ту рощицу и пристрелите». «Да мы люди добрые, живым отпустим» — успокаивают бандиты, а сталкер их всё равно упрашивает пристрелить в рощице. Ну, бандюги подумали-подумали, обобрали его по полной и куда надо привели. Только стрелять собрались, как прибежала толпа одиночек и их самих всех положили. Ну, сталкер подходит к одному из трупов, пнул его ногой и приговаривает: «Повезло мне с вами, ребята: и хабар до стоянки донесли, и денег не возьмете».
Все сидящие вокруг костра засмеялись, некоторые даже подавились едой. Шутка всем понравилась. После этого ещё долго травили анекдоты, рассказывали байки про Зону. Один из сталкеров достал небольшую гармошку и устроил музыкальное сопровождение.
— Когда ты в Зону вернулся? — спросила я у сидящего рядом Хаффмана.
— Давненько уже, месяцев пять будет.
— Почему же меня не нашёл?
— Нашёл же ведь, — усмехнулся он, — причём в самый подходящий момент.
— Вот я и задам тебе вопрос, который хотела задать три года назад. Почему ты бросил меня здесь? Почему ушёл из Зоны.
— Прости меня, Алёна, — Хаффман тяжело вздохнул, — меня ведь здорово изменили события того времени. Я ведь участвовал в боях в Припяти, я видел ужасные вещи. Это многих сломало. Кое-кто там и остался, чтобы вести жизнь отшельника, а я… Я решил покинуть Зону.
— Но почему ты снова здесь? — мне было нелегко понять этого человека. С другой стороны, всё могло быть гораздо хуже. Он мог до сих пор сидеть в Мёртвом городе на пару с Передовиком и прятаться от зомби.
— Многие полагают, что сейчас упадок сталкерства. Я же напротив думаю, что оно переживает свой расцвет. Уже не приходится тратить столько сил на войну друг с другом. Сегодняшняя стычка была для меня первой за последние три недели. А раньше подобные вещи были каждодневным явлением. Сейчас же в Зоне процветает именно сталкерство, а не война, которую я когда-то так возненавидел.
— И решил вернуться, чтобы жить в своё удовольствие, — закончила я его мысли.
— А ты тоже здорово изменилась, — продолжал Хаффман. — Тебя уже не узнать. Слышал, хорошим сталкером стала.
— Спасибо, Хаф, в этом твоя заслуга.
— И твоя тоже. Пойми, я лишь указывал тебе путь, а шла ты по нему сама. Но рано или поздно нужно начинать жизнь без подсказок. Ты должна меня понять.
Пожалуй, что он прав. Ну не могла же я всю свою жизнь от него зависеть. Но и Хаффман мог бы не исчезать так внезапно, не попрощавшись. Хотя, к чему ворошить прошлое. Как говориться, кто старое помянет… Тут я вспомнила про потерянную пластину. Может, Хаффман знает, что это за символ на ней изображён и кому могла понадобиться эта сенсация четырёхлетней давности. Он ведь был тогда в Зоне. И я рассказала ему про события сегодняшнего дня, вот только о предшествующих этому дню тайнам ночных грузовиков и своём походе в Центр умолчала. Хаффман внимательно меня слушал.
— Да-да, я слышал про ковчег, — произнёс он, когда я закончила свой рассказ. — Вот только не верил ни единому слову. Сейчас уже не знаю, чему и верить. Могу сказать одно: название наверняка условное. Ну не может легендарная реликвия быть спрятана на «Ростке».
— «Ростке»? — переспросила я.
— Пластину то откопали в районе этого завода. После того случая учёные небось до сих пор его обшаривают. Только вряд ли они найдут там что-либо ещё. Это уж как пить дать не найдут. Только время потеряют. А вот кто-то другой наверняка разжился чем-то новым по этой теме. Не зря пластину украли, не зря.
За сегодняшний день я узнала о таинственном «КК» много и одновременно ничего. Вернее то, что я узнала, нисколько не приблизило меня к его пониманию. Но я не сдамся, а продолжу искать. Кто ищет, тот всегда найдёт. Но это потом. Сейчас нужно отдыхать и наслаждаться красотой пейзажа. Ночь была тёмная, безлунная. Догорающий костёр являлся единственным источником света. Дрова трещали, отбрасывая искры, которые устремлялись ввысь, в небо. Облака, которые до последнего скрывали вечернее солнце, куда-то исчезли. Небо было усеяно сотнями звёзд — редкое зрелище, которое нельзя пропустить.
— Отбой ребята, — скомандовал Хаффман ровно в одиннадцать вечера. Сталкеры распределили между собой часы дежурства и, завернувшись в спальные мешки, дружно захрапели. Я последовала их примеру.