— Ладно… — изрёк Мэнлиус, нахмурившись. — Полагаю, ты хочешь мне что-то показать. Ну, посмотрим.
Он продолжил идти вперёд по улице. Увидел в одном из зданий огонёк. Здание было интересным и резко выделялось из окружения — это был старинный особняк. Самой интересной деталью оказалась открытая дверь и огонёк в окне. Чародей понял, что его приглашают труда.
— Слушай, я одного не могу понять, — проговорил он вслух. — Зачем всё делать такими намёками? Я же слышал твой голос. Или призывать вернуться мы можем, а толком объяснить ситуацию — нет?
Тени под его ногами ожили и погладили их. Мэнлиус почувствовал, что его призывают к терпению.
— Ладно, понял, буду ждать, — нехотя согласился он.
Внутри он задержался, с наслаждением рассматривая старинную мебель, картины и вещицы. Задержался и у портретов членов семейства — супругов, причём жена оказалась эльфийкой, а муж человеком, и троих детей. Все были одеты по стилю, который в учебниках истории называли модерновой ностальгией. Читая старые журналы в архивах башни, Мэнлиус вспомнил, что так называли странное сочетание современных и старинных деталей одежды. Стиль он не понимал, а к семье испытал укол зависти. Он был бы не прочь завести семью, но опасался этого из-за беспокойного образа жизни.
— Что я испытываю? — вслух произнёс парень. — Зависть? Чушь собачья.
Похоже, в этом доме бережно хранили старину, и по этой причине рыжий испытал к этим личностям чувство благодарности. Историю, старинные места и предметы он любил. Более старинные, нежели ближайшая пара веков до Великой Войны. Но были и современные на довоенный период вещи: сигнализация, техника, голопроектор, музыкальный проигрыватель и даже робот. И это не говоря уже о кухне. Но новые предметы Мэнлиусу в этом доме показались лишними, портили его старинное очарование.
— Интересно, каким я бы сделал собственный дом, — мечтательно произнёс парень, но тут же потряс головой. — Нет-нет, это меня сейчас не интересует.
Он перестал задерживаться и поднялся наверх.
Адриан тоже обнаружил себя бредущим сквозь туман по ночному лесу. Он задавался теми же вопросами, что и его соратник вначале. И тоже забыл многое. Однако происходящее ни сколько пугало его, сколько злило. Когда в тумане появлялся какой-то силуэт, блондин бросался к нему, но силуэт исчезал. Один силуэт, другой, третий. Любой смутный образ, появлявшийся в тумане, как будто играл с ним, раздражая тем самым до крайности.
— Ну давайте, идите ко мне, я покажу вам, кто здесь главный! — злобно кричал искатель, кидаясь на силуэты.
В конце концов, он вымотался и устало опустился у одного из деревьев.
«Это конец» — устало подумал он и сел у одного из деревьев, облокотившись спиной о ствол. «Чтобы я не делал, у меня не получается ни до кого добраться. Я умру не в бою, а от усталости…»
Туман начал обволакивать парня. Это была медленная неумолимая пытка, против которой блондин ничего не мог сделать. Силы стали покидать его. Захотелось спать. Но Адриан сохранил остатки своей гордости и пытался бороться с сонливостью. Ещё ему начало казаться, будто он забыл нечто важное. Его глаза постоянно шарили по затянутому туманом пространству, чтобы найти это, но даже такое исследование изматывало.
И, наконец, благодаря своим усилиям блондин вспомнил. Не то, что хотел, но воспоминание оказалось тоже важным.
Туман рассеялся и показал его самого в возрасте двенадцати лет, тренирующимся во дворе дома с отцом. Отец тогда ещё был в расцвете сил и не казался таким чудным.
— Удар, удар, удар, стоп, защищайся, маневрируй! — говорил отец. — Экономь силы! Помни, в бою нужно точно рассчитывать свои силы, нужно уметь видеть свои возможности.
— Но разве противника не нужно завалить как можно скорее? — приняв защитную стойку, спросил юный Адриан. — Или помешать ему концентрироваться.
— Это можно сделать провокациями! Вот, например, что у тебя за причёска? — при последней фразе отец состроил глумливую рожу.
Мальчик разозлился и перешёл в атаку раньше времени. Небрежный толчок тут же отправил его на землю.
— Видишь? — сказал отец, протянув ему руку. — Свои силы надо расходовать точно.
Взрослый Адриан хотел досмотреть воспоминание, но туман уже скрыл его. Зато удалось вспомнить себя самого. Это удалось сделать из-за образа отца, что блондина злило.