— При чем здесь я? — глухо спросила Татьяна. — Вот тебя, если мы уедем, ей будет не хватать. И потом, твои последние слова — это что, упрек?
— Не совсем. Но было бы лучше, если бы ты по-другому обращалась с моей матерью. Возьми пример с Ирины. Вот уж кто жертвует собой ради тети Тамары.
— Не издевайся над этим.
— Пожалуйста, я только восхищаюсь ее любовью.
— Перестань, Павел! — перебила его Татьяна. — Как не стыдно издеваться над девушкой, которая тебя так любит!
— Если считаться с чувствами всех девушек, которые полагают, что любят меня, тогда жизнь станет невыносимой.
Взвизгнув тормозами, автомобиль остановился. В течение нескольких секунд взгляды Татьяны и Павла пересекались, подобно клинкам рапир. Наконец Татьяна пожала плечами и снова включила мотор. Поездка продолжилась. В голосе Татьяны прозвучал упрек, когда она заявила:
— Нелепый ответ. Тебя стоит только пожалеть — ведь ты не можешь ответить на любовь.
Павел нагнулся к уху Татьяны и прошептал слащавым голосом:
— Лучше пусть твое сердце разобьется от запаха розы, если ты не познаешь любовь вообще.
Татьяна снова отвернулась.
— Посматривай все же на дорогу, Таня. Неужели ты готова убить меня? Неужели ты не ответишь на зов моего сердца?
— Могу только сказать, что любить тебя — несчастье.
— Таня, что ты говоришь? Любви на свете нет. А если ты все еще веришь в сказки, я подарю тебе книгу про любовь. Одна как раз недавно попалась мне на глаза. Называется «Разбитое сердце».
Татьяна прибавила газ. Автомобиль помчался так быстро, что через несколько минут они уже были в Саввиной Охоте.
Когда Татьяна стала прощаться с мужем и желать ему спокойной ночи, он посмотрел на нее так, что Татьяна, покраснев, опустила голову.
— Самое время залиться краской стыда, — хладнокровно произнес Павел. — Ты достаточно умна, чтобы знать, что поступаешь неправильно, избегая семейной жизни. Тем самым ты обижаешь мою мать, а я этого не потерплю.
Татьяна молча проследовала за ним в маленькую комнату, в которой Тамара Темлякова любила отдыхать вечером. Она и сегодня была здесь. Приглушенный свет торшера придавал помещению романтический вид. Ирина играла на рояле в соседней комнате. Она играла сегодня особенно хорошо — вероятно, хотела доказать, что ее музыкальное мастерство никто не может превзойти.
Татьяна опустилась в кресло, прислонившись головой к высокой спинке. Она чувствовала себя неважно. Она устала от Павла, но избавиться от него никак не могла.
— Как довезли Дашу? Что поделывают Песковы? — спросила мать.
— Мы не говорили с ними, — ответил Павел. — Даша распрощалась с нами на улице.
Наступило молчание. Тишину снова нарушил голос Тамары:
— Как Татьяна вела себя за рулем?
— Как всегда неразумно. Девяносто-сто — вот ее скорость.
— Павел, ты не должен больше разрешать ей так ездить.
— Это мне ясно. Если она не поумнеет, то не сядет больше за руль.
Татьяна слишком устала, чтобы возражать. Она неподвижно сидела с закрытыми глазами. Только иногда ее веки подрагивали, да нервно трепетали ноздри. Ирина в соседней комнате подпевала своей игре. Татьяна вздрагивала, когда ее сопрано поднималось особенно высоко.
Татьяна почувствовала, как ее взяли за руку. Павел сказал удивительно теплым голосом:
— Таня, пение тебе неприятно? Лучше, если Ирина замолчит? Только скажи. Ты не должна терпеть в своем доме то, что действует тебе на нервы.
Татьяна посмотрела в глаза Павла. Они светились добротой, которую Татьяна прежде никогда не замечала.
— Пожалуйста не надо, — торопливо ответила она. — Я люблю пение.
Теперь к ней подошла и Тамара. Она положила свою прохладную руку на голову невестки и сказала:
— Ты должна больше отдыхать, дитя мое. Вчера ты опять больше часа купалась. Переплыла озеро, хотя знаешь, что в нем есть ледяные ключи. Но ты ничего не слушаешь, все время хочешь прошибить стену своей у прямой головушкой.
— Этот приглушенный свет действует на нервы, — резко сказала Ирина войдя в комнату. Она включила люстру. Татьяна непроизвольно закрыла глаза рукой.
— Оставь, Ирина! — недовольно сказала Тамара. — У Тани головная боль, и она не выносит яркого света.
Но прежде, чем она договорила, Павел выключил свет. Ирина стояла как громом пораженная. Что это случилось с Темляковыми? Ей уже пришлось молча выслушать нотации этой выскочки, а теперь тетя Тамара и Павел тоже начинают указывать ей. К такому обращению она не привыкла.
Спокойно, будто ничего не случилось, Ирина достала скамеечку и присела к ногам Тамары Темляковой. Она вела оживленный и остроумный, как ей казалось, разговор и была в восхищении, когда Тамара заговорила о предстоящем празднике. Ирина строила все новые и новые планы, делилась с Тамарой предложениями и вела себя еще более вызывающе, чем обычно.