— Так, так. Тогда ты можешь рассказать, кто этот человек.
— Только не это, Павел, пожалуйста, — перебила его Дарья. — Это должна сделать не я. Хочу только объяснить, что они выросли как брат и сестра и что она его и сегодня любит как брата. Она ясно и четко сказала ему об этом во время вчерашнего разговора. Это причинило ей боль, но она хотела избавить молодого человека от юношеских грез. Уже вчера он распрощался с ней. Он больше не будет приезжать к ней. Тебе не стоит быть недоверчивым. У тебя и раньше не было повода для этого. Ведь ты уже хорошо знаешь Таню! Ты и сам не веришь, что она может совершить поступок, который затронет твою честь. Для этого у нее слишком благородный характер. А теперь извините меня, пожалуйста, я хочу посмотреть, как она себя чувствует. Потому что твоя жестокость, Павел, не могла пройти бесследно.
В октябре Тамара Темлякова отмечала день своего рождения. Она не любила собирать по этому поводу много народа, поэтому никого не приглашала. А те, кто приезжал без приглашения, оставались праздновать в небольшой компании. Так что вместе с Прохладиными и Песковыми собрались всего лишь несколько семей.
После кофе было решено устроить прогулку по лесу — погода все еще стояла по-летнему теплая.
Лес начинался сразу за участком Темляковых. Небольшая речка разделяла эти территории. Разговаривая, собравшиеся прошли вдоль речки к мостику, который вел в лес.
Гуляющие разделились на группы. Дарья, как обычно, шла рядом с Татьяной. Павел присоединился к ним, а вскоре с ними будто случайно оказалась и Ирина. На нее почти не обращали внимания, но Ирина упрямо шла вместе с сестрой и супругами Темляковыми. Тамара позвала сына. Она шла с несколькими гостями на небольшом расстоянии. Тамару втянули в веселый спор, и Павел должен был помочь ей.
Ирина нерешительно посмотрела вслед ему. Пойти за ним или остаться с Максимом? Но он тоже шел в компании спорящих людей. Лишенная чувства юмора, Ирина нашла эту беседу глупой, а потому осталась с Дарьей и Татьяной.
Татьяна сначала попыталась начать ни к чему не обязывающий разговор, но Ирина не поддержала. Тогда Татьяна замолчала, как и Дарья, которая шла, взяв ее под руку. Они любовались осенним лесом, украшенным так богато и ярко, как это способна сделать только природа. Они с удовольствием шагали по шуршащей листве и смеялись как дети.
Ирина находила все это глупым — главным образом потому, что так вела себя Татьяна. Ирина ненавидела эту женщину, потому что Татьяна имела то, чего Ирина так страстно добивалась: мужа из высокопоставленной семьи, богатство и к тому же она была удивительно хороша, хотя это Ирина не хотела признавать — себя она считала значительно красивее.
Однако она заметила, что «выскочка» заняла ее место в обществе. Даже тетя Тамара, которую Ирина играючи расположила к себе, стала теперь странно относиться к ней! Особенно с того дня, когда Ирина промолчала о телефонном разговоре с Дарьей. Павел поговорил с Ириной об этом, да так, что стало совершенно очевидно: он ее ненавидит. Павел без обиняков заявил ей, что она нарочно не передала сообщение. А все так и было. Но ожидаемого результата не получилось. Ненавидимая ею женщина по-прежнему оставалась в Саввиной Охоте.
Восторженный возглас Дарьи заставил Ирину оторваться от грустных мыслей:
— Таня, смотри, какой куст! И ягоды какие красные — даже алые! Нарву-ка я букет…
Дарья торопливо направилась к кустарнику, а Татьяна и Ирина медленно пошли дальше. Наконец они оказались на мостках у лесного озера. Эти мостки нависали над водой на высоте приблизительно двух метров. Наверное, это был причал для лодки, старой и с облупившейся краской, которая покачивалась неподалеку. Вода была почти неподвижной и казалась таинственной.
Татьяна прошла по мосткам к воде, чтобы полюбоваться красотой. Она не заметила, как прогнившая доска прогнулась под ее легкими шагами. Лес будто затаил дыхание — такая гнетущая тишина царила вокруг. Другие гости Саввиной Охоты остались далеко, не были слышны даже их голоса. Татьяна посмотрела в темную воду и поежилась.
«Если кто-то упадет в воду, живым не останется», — подумала Татьяна. Озеро заросло тиной и выплыть из него было невозможно.
Когда Татьяна нагнулась, чтобы сорвать кувшинку, плавающую перед ней, часть мостков провалилась в воду. Ирина заметила это и хотела предупредить легкомысленную молодую женщину, которая снова выпрямилась с кувшинкой в руке. От ее движений старые доски еще больше надломились.
«Осторожно!» — хотела крикнуть Ирина. Но при виде грациозной фигуры, которая казалась сказочным существом, возглас застрял у нее в горле. Ненависть натолкнула Ирину на мысль, которая ужаснула ее саму. Эта мысль жгла ей душу, мучила ее, как пламя, раздуваемое ветром.