— Вы здесь? — спросила Надежда шепотом. — Тогда вы знаете, что Татьяна думает о вас. Я полагаю, мы спокойно можем оставить ее одну. Татьяна скоро не проснется.
Выйдя из комнаты, они встретили Максима.
— Как дела у Тани? — робко спросил он.
— Спит, — ответила его мать. — Бедняжка! Как многое ее мучит.
С озабоченным видом Надежда опустилась в кресло. Другие последовали ее примеру. Надежда посмотрела на Павла очень недружелюбно.
— Тетя Надя, что ты так смотришь на меня?
— Ты это заслужил, сын мой. Потому что у тебя, кажется, рыльце в пушку.
— Ну, хорошо. Буду страдать молча.
— Неужели на свете нет ничего, что ты можешь воспринять серьезно? Твоя жена чуть было…
— Не надо, Надя, — торопливо прервала ее Тамара. — Я расскажу тебе обо всем. Тогда ты наверняка не будешь обвинять одного только Павла.
Когда она закончила, Надежда недоуменно покачала головой.
— Подумать только! Как можно было опуститься до нелепости, которая пришла в голову Бархатову? Вынудить детей вступить в брак! До этого еще додуматься надо! Хоть я и предполагала нечто в этом роде, но подробности, если честно, меня убили. Неудивительно, что Татьяна считает себя здесь чужой. В конце концов, в году триста шестьдесят пять дней — это же целая вечность. Ты, Павел, как мужчина, этого не поймешь. Во-первых, струны твоей души не такие тонкие. А во-вторых, ты здесь дома. Но для Татьяны унизительно сознавать, что ее здесь только терпят.
— Я не думаю, что мама или я давали ей повод так думать. Если здесь Татьяна считает себя лишней, это только ее мнение.
— Конечно, Паша. И все же? Вы поженились четыре месяца назад. Впереди у вас еще восемь. Я действительно не знаю, что из всего этого получится.
— Все будет как было, тетя Надя. Татьяна отнюдь не томится в неволе. Напротив, у нее столько свободы, сколько редко бывает у женщины. То, что ей пришло в голову, — всего лишь выдумки.
— Я об этом уже говорила с ней раньше. А что будет, если я возьму ее к себе в Черный Верх?
— Не получится, тетя Надя. Это противоречит завещанию отца. А я должен его выполнить.
— Бедняга! Ну хорошо, ты все выдержишь. Но для Тани это будут черные времена. Теперь ей кажется, что ей угрожают.
— Да что ты говоришь! Пуганая ворона куста боится. Если бы я точно знал, что Ирина действительно оказалась способной на такое…
Тут в комнату влетела Дарья. Она подбежала к Надежде Прохладиной и, рыдая, положила голову ей на колени.
Собравшиеся с испугом посмотрели друг на друга. Надежда обняла дрожащее тело девушки.
— Ну, успокойся, деточка. Что у тебя случилось?
— Ирина… Как можно быть такой испорченной! — всхлипывая, выдавила Дарья. — Если бы Таня… Это безумие!
— Вот и ответ на мой вопрос, — обратилась Надежда к Темляковым. Затем она сказала Дарье:
— Дашенька, Тане уже хорошо. Она теперь спит, а когда проснется, все ужасное будет позади. Именно тебе и надо было оказаться там, когда бедняжка упала в воду. Она чуть не заплатила жизнью за свое желание пройти по прогнившим доскам. Твоя сестра была вне себя, Даша…
Дарья встрепенулась:
— Я лучше знаю…
— Ничего ты не знаешь, деточка. Как и сама Татьяна. А теперь голову выше, высушим слезы! Так. Теперь пусть нервы отдохнут. Слава богу, Таня жива. Все остальное не так уж и важно.
Дарья медленно поднялась и села на ручку кресла. Она прильнула к Надежде, которая заботливо провела пальцами по ее заплаканным глазам. Надежда специально заговорила бодрым тоном, чтобы отвлечь девушку от грустных мыслей.
— А ты, похоже, снова удрала от папы?
— Да. Быть там я хочу с каждым днем все меньше, сорвалось с девичьих губ. Я, конечно, привыкла, что отец обожает Иру. Но сегодня… После того, что случилось… Это зашло слишком далеко. Я больше не хочу их видеть и слышать. И поэтому я здесь. Ты ведь считаешь это правильным, тетя Тамара?
— Само собой разумеется, дитя мое. Я только боюсь, что отец вернет тебя. Ты же знаешь, он не любит, когда ты здесь.
— С вами — другое дело, но не с Таней, Ира все время настраивает отца против меня, не хочет, чтобы я тут бывала…
Зазвонил телефон, и Павел взял трубку.
— Да, Даша здесь, — ответил он.
И вот уже Надежда Прохладина взяла у Павла трубку и безмятежно заговорила:
— Потише, потише, мой дорогой. Или вы хотите порвать мне барабанные перепонки? Именно так, у телефона Надежда Прохладина. К сожалению, Дарья сейчас не может приехать домой, потому что у нее нервный срыв, — дружелюбным тоном солгала она. — По совету врача ей надо обязательно соблюдать покой. Две больные дочери — это уж чересчур. Не правда ли? Поэтому я хочу пожертвовать собой и взять у вас одну из девочек. Я поставлю бедняжку на ноги в Черном Верхе. Согласны?