— Господин гвардии сержант! — из казармы выскочил парнишка с ефрейторскими погонами. — Господин капитан приказал пока что не приступать к занятиям!
— Вот же… демон… — прорычал Грозный и глянул на строй, — Сапронов, Центров, Михайлов, на место. Гребаный армейский бардак…
Мне только и оставалось, что внутренне усмехнуться. Части меняются, а армейский сумбур остается. Командиров много, каждый тянет одеяло на себя. Каждый думает, что умнее других офицеров. Хотя, скорее всего, Контуженный просто хотел увести всех из-под огня командира роты, дабы не отсвечивать перед ним лишний раз после ночного залета.
— Где эти охламоны? — капитан появился через пару минут.
Позади него плелся Пульпов, опустивший взгляд в землю. Пропесочили его знатно, а ведь он всего минут десять назад ушел на ковер.
— Ага… Отделение, в одну шеренгу перестроиться!
Без лишней толкотни и суеты, мы растянулись в одну линию, сомкнувшись и упираясь плечом к плечу. Командир роты прошелся мимо каждого, вглядываясь в глаза.
Кто-то отводил взгляд и дрожал от страха, кто-то так же вглядывался в глаза капитана. Я же смотрел куда-то сквозь него, любуясь флагом Красногории, что развевался на ветру, так что медленно прошедшая фигура командира лишь ненадолго закрыла обзор.
— Р-р-равняйсь! Смирно! Равнение на середину! — он встал перед строем, сложив руки за спиной и довольно ухмыляясь, — Молодцы. Кто поднял тревогу? Шаг из строя!
— Я! — отозвался Женька, вышагивая вперед, — Рядовой Михайлов.
— После ужина зайди в мой кабинет с личной карточкой, — кивнул ему командир и вернул в строй, — Чтоб вы понимали… Вы должны доверять своим товарищам, но проверять их. Там, в полях, вы можете попасть в сводные подразделения, а в них могут находиться шпионы противника. И вот таких шпионов надо вычислять и ловить.
Повисла пауза. Его глаза бегали по нашим лицам, чтобы видеть, как мы усвоили сказанное.
— То, что вы избили воров — это не хорошо… и не плохо. Это самосудное наказание по факту совершенного преступления. Суда у нас поблизости нет, и значит, право на проведение трибунала возлагается на старшего в подразделении. В вашем случае это был младший сержант Пульпов, который забил хер на вверенный ему личный состав, — он чуть повернул голову, — Я прав, а, младший сержант?
— Так точно, господин капитан, — негромко ответил командир отделения, стоя позади начальства с понурой головой.
— То-то же… Поэтому, младший сержант Пульпов, в свете своих предыдущих отрицательных подвигов, а также за грубый… кхм… за третий грубый дисциплинарный проступок снимается с должности командира отделения. Сержант! — капитан обернулся уже на Контуженного, — Есть, кем заменить?
— Так точно. Рядовой Черных, — согласился он, кивая на рядового, намявшего бока Пульпову, — До армии состоял в охотничьей артели, проходил подготовку в центре егерей. До попадания к нам служил в группе зачистки.
От услышанного у меня отвисла челюсть.
Получается, что сюда кидали вообще со всех направлений — не только таких, как я и Макс, «палочников», но даже «егерей». Ребят, что бродят по лесам и горам после очередного прорыва из Вертуна в поисках бродячих тварей.
Если караульное подразделение, окопавшееся вокруг Вертуна, не справляется и их сносят, то вызывают группу зачистки, которая потом и охотится за стихийными тварями.
Крутые ребята. Практически элита в понимании караульных.
— Отлично! Значит, рядовой Черных, после ужина так же ко мне в кабинет. Все, сержант, они в твоем распоряжении, — довольно хмыкнул капитан и удалился обратно в казарму.
Пропесоченный младший сержант, явно не зная, что делать, зло зыркнул на нас и побрел следом.
Контуженный, выждав некоторое время, отвел всех к комнату хранения оружия, чтоб мы его получили, это самое оружие.
А затем он внезапно повел нас на стрельбище. Видимо, планы сегодняшнего дня менялись прямо на ходу, как оно обычно у военных и бывает.
Но беспокоило меня не это… Теперь все мои мысли занимали практически двадцать килограммов каких-то перевязок с патронами, сцепленных в ленты.
Хотя мне грех было жаловаться — Максон на плече тащил здоровое тело пулемета, который, по его словам, весил никак не меньше тридцати килограммов.
— Мы че, сгинь его луна, самые крепкие? — тяжко вздохнул Сапронов, кряхтя, да то и дело поправляя оружие.
— Ну, ты так точно, — усмехнулся я и легонько хлопнул его по плечу, — Да ладно тебе! Ты одну перевязь тащишь, а я четыре… А ведь у меня еще своя винтовка и патроны к ней!
— Слабаки, — фыркнул вышагивающий сзади Женька, несущий на плече тяжелую крупнокалиберную винтовку с подзорной трубой, прикрученной сверху, — У вас хоть патроны штатные, а мне блин, насыпали сто двадцать тридцать вторых! А это…
— Убили разговоры! — гаркнул на нас сержант и все резко заткнулись, продолжая идти под натужное сопение Макса и тяжелое дыхание Михайлова.
В этот момент я поистине завидовал простым стрелкам, которые кроме винтовки и шестидесяти патронов, ничего больше и не несли… Да только у меня никто особо и не спрашивал, хочу я или нет.
Как в армии обычно и бывает — начальство подумало, а ты теперь разгребаешь говно столовой ложкой.
Глава 8
Стрельбы
'На войне нет понятия — попал или промазал.
Попал — убил. Не попал — значит, подавил'
[Гвардии Сержант Контуженный]
Четвертый день Белой Луны. 9:30
Стрельбище близь Белого Карлика.
Стрелковая галерея выглядела весьма скудно. Разве что громадный бетонный гроб в том конце стрельбища намекал, что тут не все так просто.
Присмотревшись, я чуть было не осенил себя лунным кругом. Твою ж Пробоину, там же Вертун! Карлик, причем забетонированный не до конца.
Специально осталось окно, через которое наверняка просачиваются различные твари. Видимо, они и выступают для местных военных, как подвижные мишени вдобавок к обычным ростовым и грудным железным фигурам.
— Построились, — скомандовал Контуженный.
Он вышел вперед и скинул на небольшой стол сержантскую сумку, в которой грузно вздохнули документы и журналы боевой подготовки.
— Значит, так. Ввиду того, что вы все из разных подразделений, и общий уровень вашей подготовки оставляет желать лучшего… кхм… — он поморщился, показывая своё отношение к нашему уровню подготовки, — То начнем обучение с са-а-амых азов. Сейчас вы можете увидеть в конце стрелковой галереи некое бетонное сооружение.
Не оборачиваясь, он кивнул назад. Стрелковая галерея представляла из себя длинную площадку меж двух земляных валов, в конце которой и примостился серый саркофаг с окошком.
— Вертун, — подал голос Женька, довольно усмехаясь, — Белый Карлик, а значит, стихия воздуха. В данный момент спит.
— Все правильно. Ну, а раз ты такой грамотный, то будь любезен, спаси наш мир от падения Белой Луны в Пробоину. Рядовой Михайлов, упор лежа принять! Толкаем землю! Двадцать раз, рядовой Черных, считаешь… Нет, отжимаешься и считаешь!
— Господин сержант?
— Давай, давай, Черных, показываешь пример и заодно не испытываешь моё терпение, — строго, но без особой злобы скомандовал сержант и продолжил объяснение как раз под весёлое пыхтение новоиспечённых снайпера и командира отделения.
На нашем небосводе была Пробоина…
Что это такое, толком никто не знал, но попросту это дыра. Дыра, которая двигается всегда по одной и той же орбите.
Помимо нее, на небе четыре луны. Белая, Красная, Желтая и Синяя. Соответственно, каждая луна поддерживает свою стихию.