— Кириан, — позвала я.
Мой голос остановил его.
Я не знаю, почему я назвала его имя, не знала, что я хотела сказать. Я только знала, что это так сладко звучит на моих губах. Я промолчала. Когда он продолжил свой путь, я, как дурочка, позвал его снова.
Он снова остановился.
— Я буду за тобой охотиться, — сказала я на этот раз, — и когда я найду тебя, ты поможешь Далласу.
Он посмотрел на меня через плечо и сказал:
— Я с нетерпением жду твоих попыток. Твоих, — сказал он после паузы, — И ни чьих более. Если я узнаю, что другие агенты ищут меня, я совсем исчезну, и у твоего друга не будет ни единого шанса на выживание, — бросил он мне. Его слова эхом раздавались позади, когда его тело поглотил туман.
Я стояла одна на больничной стоянке. Конечно, я могла бы побежать за ним. Но я этого не сделала. Что я буду делать с ним, если поймаю? У меня не было своей пушки, так что я не могла оглушить его. И, как стало известно, в бою мы практически равны. Ну ладно, может и не равны…
Время расплаты придет, я не сомневалась, ожидание уже бурлило во мне. К сожалению, это произойдет не сейчас.
Измученная я поплелась в клинику. Я никогда не оказывалась в подобной ситуации раньше, и я не была уверена, как мне поступить. Боже, я даже не была уверена в том, что мне действительно нужно.
— Это дерьмовое чудо, — пробормотала я.
Тупая медсестра стояла около палаты Далласа в окружении охранников, со слезами на глазах рассказывая им обо мне. Она вытерла глаза салфеткой, короткие локоны каштановых волос болтались на ее висках. Ее лицо пылало розовым от слез, резко контрастируя с ее фиолетовой униформой. Охранники впитывали каждое ее слово, каждое выражение, утешая ее каждый раз, когда она делала паузу, заикаясь.
— Вы, должно быть, шутите, — сказала я, не скрывая раздражения.
— Это она, — плакала она и указывала пальцем в мою сторону, — Она, — сказала она снова, прячась за одним из охранников.
Все трое посмотрели на меня с отвращением. Я не стала вдаваться в объяснения, я просто мелькнула своим значком, и они отступили.
— Позовите мне лечащего врача Гутьересса, сейчас же.
Широко раскрыв глаза, тупая медсестра подошла к регистрационной стойке и неуверенно схватила телефон. Через пять минут я уже собиралась оттаскать ее за волосы, потому что доктор Ханна еще не прибыл.
— Наберите его снова, — сказала я.
— Но я…
— Кто меня вызывал? — спросил человек у меня за спиной.
Я обернулась. Доктор Ханна был не высок, всего 165 сантиметров. У него была толстая голова, покрытая серебристыми волосами, и столь же толстые стекла очков.
— Мне нужно, чтобы вы осмотрели Далласа Гутьерреса и сказали, изменилось ли его состоянии в какую-либо сторону.
Доктор Ханна нахмурился.
— Я думал, что это была чрезвычайная ситуация.
— Так и есть.
— Медсестра Уолден…
— Занята, — закончила я за него, — Я хочу, чтобы это сделали вы.
Очевидно раздраженный, он провел рукой по лицу.
— Вообще то, это может подождать. Вы вырвали меня из процедурной. У меня установка искусственной конечности через… — он проверил свои наручные часы, — четырнадцать минут.
— Тогда вам лучше поторопиться, — кивком я указала на комнату 417, — Если, конечно, вы не хотите, чтобы я позвонила своему боссу, и он не завел дело на ваше имя и на каждого члена вашего персонала. А я могу вернуться позже и обсудить результаты с каждым из вас.
— Э-э…я уверен, что в этом нет никакой необходимости, — он поправил воротник, — Даллас Гутьеррес, вы сказали?
— Верно.
— Очень хорошо, — долгий вздох вырвался из его уст. — Давайте посмотрим на него.
После проверки пульса и давления Далласа, доктор Ханна направил тонкий луч света в глаза Далласа. Он произнес:
— Хм, — а затем повторил действия. Он срезал повязку на груди Далласа и осмотрел рану.
— Я не понимаю, — сказал он, взглянув на меня, а затем снова на Далласа.
— Что? — в одно мгновение я уже стояло около него.
— Состояние действительно улучшилось, — в его голосе слышался азарт. — Его пульс стал сильнее, давление выше. Его глаза отлично реагируют на свет. И посмотрите на это, — пальцем он указал на часть сгоревших тканей, — Посмотрите, обгоревшая плоть стала розовой в некоторых местах.
— Да.
— Розовая плоть — признак жизни. Еще сегодня утром ткань была черная, мертвая, и совершенно не в состоянии восстановиться. Сейчас же она живая и восстанавливается.