Я прошла мимо камеры Лилы. Номер тридцать два. Я смотрела прямо перед собой. Побеспокоюсь о ней позже.
Камера номер шестьдесят шесть и была нашим местом назначения. Но как по мне, Хадсону не хватало еще одной шестерки в номере. Он был человеком, да, но он был вовлечен в связи с чужими. Этого ублюдка будут судить как человека, хотя не помешало бы приравнять его к пришельцам.
Когда мы прибыли к месту назначения, Джексон положил руку на сканер № 66 А, а я — на сканер № 66B. Желтый свет окутал наши руки.
— Не верь ничему, что я скажу, ладно? — сказал Джексон. — Ты же знаешь, я должен сказать ему то, что он хочет услышать, если мы надеемся получить, хоть какую-нибудь информацию.
— Я знаю.
— Только не убей меня потом.
— Эй, сделай мне одолжение, спроси Хадсона о его дочери. Спросите его, почему он признал пришельца своим ребенком.
— Пришельца? — Джексон моргнул. — Ты думаешь, что Изабель была чужой? С чего?
— Я не знаю. Просто спроси его.
Он кивнул.
Сделав бесстрастное лицо, он вошел в камеру Хадсона.
Я же пошла в комнату наблюдения. Я видела, что Хадсон лежал на своей койке. Нос покрыт повязкой, глаза опухли и окружены синяками. Как будто в такт барабану, он стонал каждую секунду.
Джексон подошел к краю кровати, присел на корточки и посмотрел на покалеченного мужчину.
— Ты в порядке, Джордж? — спросил он. — Тебе больно?
Хадсон моргнул, но не шелохнулся.
— А что, похоже что мне больно? — его голос был гнусавым. — Мудак, — пробормотал он.
Как будто испытывая тревогу, Джексон произнес сочувственно вздохнув:
— Хочешь обезболивающее?
— Я хочу, чтобы ты убрался отсюда.
Джексон смягчился.
— Я не могу этого сделать. Ты в беде, Джордж, и мы оба это знаем. Позвольте мне помочь тебе.
Я знала, что Джексон сознательно произносил его имя. Он казался более дружественным, представительным. Но Хадсон не клюнул на крючок. Черт, его готовили так же, как и нас.
— Помочь мне? — пропищал он, поворачивая голову и уставившись на Джексона. Он бы закричал, если бы нос не был набит марлей. — Да вам на срать на меня!
— Ты агент. Конечно же, я помогу, — сказал Джексон, как будто это все объясняло. Выражение его лица было таким сострадательным, что я почти поверила ему. — Кроме того, у нас есть кое-что общее.
— И что же?
Он наклонился вперед, как будто делился великой тайной.
— Мы оба ненавидим Мию Сноу, — прошептал он.
Это, казалось, поубавило гнев Хадсона.
«Джексон, ты так хорош», — подумала я.
— Я думал, что все здесь боготворят эту суку.
— Только не я. Она обошла меня в продвижении по службе. Я должен был стать командиром отделения, но она спала с Пагоссом, и он назначил командиром ее.
— Вот дерьмо! — оживился Хадсон, его губы дрогнули в подобии улыбки. Он приподнялся на локтях. — Я всегда знал, что она сосет у Пагосса, чтобы вырваться вперед.
Джексон бросил взгляд на зеркало. На меня. В его глазах плясали черти, но тон был серьезным.
— Она девушка. Это единственный способ, которым она может получить продвижение по службе.
Если бы кто-то другой произнес эти слова, я бы ворвалась в эту камеру и надрала ему задницу. Но слова Джексона сработали. Теперь Хадсон считает его своим союзником.
— Да, черт возьми, — сказал Хадсон, хлопнув кулаком по детской кроватке. — Я мог бы съесть эту суку на завтрак, и она просила бы еще и еще.
Поддерживая свой дружелюбный и небрежный тон, Джексон сказал:
— Миа считает, что это ты убил Стила.
— Это ложь, — Хадсон рванул, в попытке сесть, поморщился и снова опустился на кровать. — Это ложь, — повторил он, — я не имею ничего общего с этим.
— Это именно то, что я ей и сказал. Он невиновен, сказал я. Знаешь, что она сделала после этого?
— Что?
— Она рассмеялась мне в лицо.
— Тупая сука, — проворчал он, — Клянусь, хотел бы я остаться с ней наедине на пять минут. Я бы преподал ей урок, как обращаться с мужчинами. Настоящими мужчинами. Не такими лузерами, с которыми она привыкла работать.
Джексон кивнул в знак согласия, но не стал напоминать, что сам работал со мной.
— Ты должен помочь мне с этим, Джордж. Мне нужна информация, чтобы я мог доказать твою невиновность и отправить эту королевскую суку в ад.