— Что тебе нужно знать? — спросил он, его тон выражал полное содействие.
— Почему бы тебе не рассказать мне о Лиле, — сказал Джексон, — Шерри говорит, что ты завидовал ее отношениям со Стилом.
— Шерри сама ничего не знает, твою мать.
— По-моему, она тупая, как пробка.
Хадсон усмехнулся.
— Мне это нравится. Тупая, как пробка. Точнее не придумаешь.
— Шерри говорит, что Лила заплатила ей за секс с тобой. Она хотела, чтобы Шерри родила тебе ребенка.
— Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что что-то не так. «Используй мой презерватив», — предложила мне как-то Шерри, как будто я не смогу рассмотреть дыру размером с чертов кратер прямо посередине резинки.
— И что ты сделал?
— Я прижал ее к стенке, и она рассказала мне о Лиле и ее планах. Я выбил правду и из Лилы. Она сказала, что не может иметь собственных детей, но очень хотела бы ребенка. Я думаю, что она хотела порадовать маленьким мальчиком Стила, тем самым отдаляя его от жены.
— Бьюсь об заклад, это разозлило тебя.
— Разозлило? Черт, да я просто пришел в ярость.
— И как ты наказал этих девок?
— Я избил Шерри, но не так сильно — время от времени женщине это нужно, чтобы держать ее в узде. Потом я арестовал Лилу за занятие проституцией. Страх сбил с нее спесь, — сказал он со смехом.
— И что же было после?
— Лила умоляла меня выпустить ее. Я думал, что она будет считать меня героем, но эта сука сразу же кинулась к Стилу.
— Поэтому ты позвал Шерри жить в твоем доме? Чтобы хоть как-то заменить Лилу?
Он пожал плечами.
— Я мужчина. У меня есть потребности. Она доступная и ей негде было жить.
— И тебя совсем не беспокоит, что она хотела забеременеть втайне от тебя?
Он рассмеялся смехом полным зла и удовлетворения.
— Мне сделали вазэктомию(Прим. пер.: операция, при которой удаляются фрагменты семявыносящих протоков)после рождения Изабель. Ни одна женщина не может забеременеть от меня.
— Умно, — пробормотал Джексон, и я могу с точностью сказать, что он был готов задушить этого чертова Хадсона. Линии вокруг его рта были напряжены. Его глаза слегка сузились.
— Как сильно ты хотел отомстить Стилу?
— Сильно. Очень сильно. Но недостаточно, чтобы убить его, — быстро добавил он. — Я только сказал его жене, что он ходит налево. Это быстро положило конец этой истории. Стил не хотел иметь ничего общего с Лилой после этого.
— Я могу лишь догадываться, как Лила приняла его отказ.
— Выбила из него все дерьмо. Он заслужил это, так что я не слишком-то переживал за него.
— Женщины, — Джексон покачал головой. Он сделал паузу для большего эффекта. — Чисто из любопытства, ты знаешь что-нибудь о группе изгнанных аркадианцев? Я пытаюсь доказать, что это они виноваты в убийстве.
Я восхищалась, как ловко Джексон задавал свои вопросы, как умело навязал свою симпатию и желание помочь, все глубже и глубже завлекая Хадсона в свои сети.
— Да, я их знаю, — ответил Хадсон. — Во главе их стоит женщина Атланна.
— Ты знаешь, где я могу ее найти?
— Нет. Я только видел ее один раз, и она не очень-то общительная. Она ужасно скрытная. Похожа на Лилу, но выше ростом. И она считает себя центром Вселенной. Как и Миа, она думает, что управляет судьбами мира, и она настоящая сука, если ты знаешь, что я имею в виду.
— О, уж я-то точно знаю, что ты имеешь в виду.
Поддерживая добродушное выражение лица, Джексон помассировал свою шею.
— А Лила когда-нибудь упоминала о мужчине по имени Кириан?
— Да, он ее брат.
— Хороший парень?
— Странный, — голос Хадсона становился все выше, как будто ему стало трудно оставаться в сознании. — Когда он смотрит, ощущения, словно он проникает прямо в душу. Он сильный. Этот мужчина может положить нас всех одним взмахом руки, — его рот открылся в широком зевке.
— Похоже, ты устал, Джордж. У меня есть еще пара вопросов, а потом я дам тебе немного отдохнуть. Изабель действительно была твоей дочерью, или она пришелец?
— Что за тупой вопрос? Конечно, она была моей дочерью.
— Но есть ли вероятность…
— Я уже сказал, она моя дочь! — сказал сонно Хадсон.
— Спасибо, дружище. Это все, что мне нужно знать.
Джексон покинул камеру и заглянул в комнату наблюдения.
— Насколько безопасным будет войти в эту комнату? — спросил он меня, его щеки покрылись румянцем.