Я прижалась боком к Риану, чувствуя, как безумный страх вышел на новый уровень. Теперь я боялась за жизни уже двух дорогих мне людей. В животе все внутренности будто плёнкой льда покрылись, а кровь в жилах застыла, окружая меня неприятным холодом.
Брат с сестрой кружили по кругу, нападая друг на друга с переменным успехом. Оба высших из клана Пресветлых искусно владели оружием. Предугадать победу было просто невозможно.
Дуат, как и я, со стороны казался гранитной статуей. Суровый подбородок, поджатые губы, сосредоточенный взгляд и в глазах явная готовность помочь своей любимой.
А Каэлинн в помощи не нуждалась. В неё словно демоны вселились. Кайя парила, как бабочка, и жалила, как пчела.
Лёгкие и точечные раны, которые эльфийка наносила Альваэлю, уже не смотрелись как безопасные порезы.
Дорогущий наряд зортанского амдира был окончательно и бесповоротно испорчен. Кровь некрасивыми пятнами растеклась по груди, рукавам и полам кардигана Альваэля, вышитого золотыми нитками.
Подруга была прекрасна. Как разящая Немезида, Кайя наносила удар за ударом, двигаясь, словно молния.
Я очнулась только тогда, когда Альваэль свалился, сражённый взращённым им одним противником. Зачем он измывался над Кайей? Зачем запирал её? Потом пытался столько раз выкрасть? Боялся правды? Не хотел, чтобы Кайя заняла принадлежащее ей по закону место? Так для этого нужно было всего лишь любить сестру. С самого начала. Эта нуара никогда не предала бы доверия брата, который относился бы к ней по-человечески! А так получается – за что боролись…
Альваэль со стоном попытался выровнять своё незавидное положение, но ему это не удалось. Некогда властный амдир так и застыл… на коленях.
А потом Каэлинн стиснула челюсти и махнула мечом, снося ненавидяще глядевшему на неё брату голову.
Зортанцы вздрогнули, не ожидая ничего подобного.
Кайя передала меч Дуату, одним разом выдохнувшему всё напряжение, скопившееся в нём, и кивнула на тело Альваэля, приказывая:
– Гальсар… – из группы ушастых вперёд вышел симпатичный белокурый эльф. – Как старший асур, доставишь тело погибшего амдира обратно в Таурдеану. Фелосиаль в вашем распоряжении.
– А вы, нуара? – названный эльф сделал ещё один шаг вперёд с затаённым восхищением в глазах. – Вы вернётесь с нами? Вы же… вы теперь глава рода Пресветлых.
Кайя горько усмехнулась.
– Не «теперь». Я всегда была ей. Как только умерла наша мать. Я стала главой рода Пресветлых, Гальсар, достаточно давно, чтобы винить себя в этом... – нуара развела руками, подарив каждому присутствующему на площадке боевого космического корабля свой мрачный взгляд. – Я не хотела власти. Никогда не хотела. Но позволить зортанцам и дальше сходить с ума тоже не могу позволить. – Кайя на секунду замолчала, а потом решительно кивнула. – Я скоро прибуду. Подготовьте торжественное прощание с амдиром Альваэлем. Поставьте оцепление. И без глупостей. Никаких бунтов! Я прибуду не одна. Со мной будет мой предназначенный…
Получив полный нежности взгляд Кайи, Дуат улыбнулся.
Гальсар кивнул, всей компанией покидая площадку фелосиаля.
Машаны Арвэна начали строить портал.
Я окончательно потеряла интерес к происходящему, вцепившись в Риана.
Любимый не подавал признаков жизни, хотя рана на его плече уже более-менее затянулась благодаря Арвэну. Слишком много крови было потеряно.
Кажется, Даэрона лихорадило.
Дуат командовал транспортировкой.
Кайя была рядом с ним, бросая в мою сторону тревожные взгляды.
Мне же сейчас было не до чужого сочувствия. Я всеми фибрами души была с Рианом. Если бы могла, всё своё здоровье передала бы ему!
Нас переправили в спальные покои амдира Сириона. Уже оттуда все разошлись по своим постам. Остались только целители, Дуат и Кайя.
Зортанка меня гладила по плечу некоторое время, поцеловала в висок и позже удалилась. Дуат тоже не стал мешать работе машанов. Да и забот в отсутствии амдира ему хватало. Кто ещё подменит брата, как не он?!
Я просидела рядом с Рианом до глубокой ночи, не смыкая глаз.
По лицам целителей было понятно, что любимый даркийец находится на грани.
Крепко держа его за ладонь здоровой руки, боялась отпустить пальцы любимого. Прошлые обиды и недопонимая сейчас казались такими глупыми. Кажется, я даже моргать боялась, страшась упустить тот короткий миг, когда Риану станет лучше или наоборот хуже.
Меня уговаривали поесть, что-то выпить, а я упорно ждала, застыв в потоке времени.
Окно то светило солнцем, то погружалось в непроглядную темноту ночи. Я же крепко держала пальцы любимого, отмахиваясь от настойчивого беспокойства окружающих.