Он протянул ко мне руки, словно приглашая в свои объятья. Для того, чтобы спрятать лицо на его груди мне нужно было сделать всего лишь шаг. Но решиться на него было сложно. А он ждал, не торопил, просто смотрел и улыбался.
– Чего так испугалась? Сердце бьётся, словно с ума сошло. – Шепчет он мне в висок. – Значит, отбор не имеет смысла?
Вместо слов предъявляю ему руку с росписью по запястью.
Обратно мы едем уже вместе, кроме этого к нам присоединился и Файрид. Видимо решать вопрос с Фарли он решил прямо сейчас. Спешились мы сразу за воротами, но прошли мы не далеко. Нас встретил Таргос и попросил омана уделить ему пару минут.
– Я пойду, успокою детей и вернусь. – Предупредила я и убежала.
Дети новость о том, что в нашей жизни ничего не изменится, встретили улыбками. Хотя они и так понимали, что нет ничего такого в этом мире, чтобы я согласилась отказаться от них. Когда я вернулась в сад, то немного не доходя до той самой злополучной скамейки, услышала голос майриме. Сегодня она жаловалась сыну, на этот раз на моих детей.
– Они не воспитаны, хамят, словно только что из подворотни, ведут себя так как будто они уже здесь правители, притащили зверьё во дворец, – меня взбесили эти перечисления.
– Они мои дети, и кто как не они будут здесь править!? Так что правильно себя и ведут, они и есть здесь правители. И это не зверьё, это спутники-гронхи! В первую очередь, это защитники моих детей. Но насколько помню, вас это не должно волновать вообще, потому что сегодня вы отправляетесь в старый дворец. – Отвечает ей Берс.
– Но... Разве всё не изменилось из-за того, что Ираидала дочь огня? – удивляется она. – К тому же она княжна. К чему проблемы с Севером? Пусть возвращается. Всё равно ни она, ни её дети с тобой не считаются, не уважают...
– Довольно, – не выдерживаю я. – Что вы делаете? Как вообще так можно? Ладно я, но дети тут причём? Вы обвиняете меня, устраиваете козни, стараетесь побольнее уязвить меня и рассорить с Берсом, едва мы делаем по маленькому шагу друг к другу. А сейчас? Вы его ещё и без детей хотите оставить? Чего ради? Из-за призрачного шанса, что сможете снова командовать в его доме, как вашей душе угодно... Я даже не понимаю, как можно настолько не любить собственного ребёнка, чтобы разрушать его жизнь ради того, чтобы иметь возможность просто командовать кем-то. Да что вы за мать? Вы вообще его рожали или украли у другой наложницы, выдав за своего?
– Да как ты смеешь такое говорить! Я его вынашивала, всю беременность... Берс, я хочу вернуться в свои покои... – почему-то резко решила прервать жалобы майриме.
– Сидеть! – рявкнул Берс, его лицо резко потемнело, я сразу вспомнила каким увидела его первый раз. – Ира, позови сюда Файрида.
– Сейчас. – Поспешила я во дворец не понимая, что происходит.
Файрид нашёлся легко. Собственно он стоял возле моей комнаты и мешал пройти Фарли. Но на просьбу брата откликнулся сразу, хоть и удивился. Ещё больше мы удивились, когда Берс попросил его проследить, правду ли отвечает Майхур. Причём он назвал её именно по имени и даже без приставки лари.
– Майхур, я являюсь твоим сыном? – спрашивает он.
– Да! – выкрикивает Майхур и часто моргает, словно стала плохо видеть.
– Хорошо, я спрошу по-другому. Ты меня рожала? – следует вопрос.
– Что за ужас происходит? Почему ты так меня унижаешь, за что? – заламывает она свои пальцы.
– Отвечай! – орёт оман так, что у меня уши закладывает. – Я ведь не остановлюсь и отправлю тебя к палачам!
– Нет. – Еле слышно шепчет Майхур, а меня ощущение, что рядом ударила молния.
– Именно поэтому ты не знала, как проходит беременность, когда вынашивают крылатого ребёнка. Именно поэтому, у тебя не было молока, и меня выкармливала мать Таргоса, вместе с ним. А кто моя мать? – спрашивает оман.
– Да какая разница? Я тебя вырастила, ты получал...
– Заткнись! – перебивает её Берс. – Я хочу услышать всю правду! Чем ты опоила отца, кто моя мать, что с ней стало, почему никто о ней не знал? И только попробуй умолчать хоть что-то.
– Майхур, вы приказывали убить своего ребёнка? – звучит вопрос от Файрида.
– Да! Да, приказала! И что теперь? – срывается Майхур.
– Это письмо императору от моего имени написали вы? – достаю переданный мне листок.
– Я! Надеялась избавиться от тебя и твоих выродков! Что так удивляешься? Мне всё равно не жить, могу позволить себе говорить правду! – Майхур меняется в лице, никакого и намека на слезы или страх. – Мне было шестнадцать, когда я отправилась на отдых морем. В пути на нас напали. Я заставила свою служанку надеть моё платье, но поняла, что эту дрожащую овцу, за меня никто и никогда не примет.