– Наследником, чьим наставником был мастер бессмертных... – начало доходить до Алира.
– Именно. Бессмертные и так у него в кумирах и примерах для подражания ходят, а после того, как мы протянули руку помощи ему, его сестре и матери, и подавно. – Улыбнулся я, видя, как упавший с бревна будущий наследник вытер пот рукавом и снова упорно лез на бревно. – Его мать, содержит несколько кверхов, строит фонтаны в городе на свои деньги, спасая жителей и торговцев от жары. Пройдёт пару лет, и она будет любимицей народа. А её сын и дочь станут приемниками этой народной любви. Кого захотят видеть на троне? Похотливого козла, который только и может, что воевать да увеличивать свой гарем или сына лари, что стала обережным пламенем, для тех бессмертных, кто не может позаботиться о себе, той лари, что отдала последние деньги на фонтаны, что будут поить весь центр города? А этот мальчик уже сейчас по духу наш, бессмертный! Мы просто воспитаем из него воина в традициях корпуса. И сестра, за руку которой через десять лет начнутся серьёзные споры, получившая в защиту наше мастерство. Принимая их в ученики, мы намертво связываем себя с будущим престолом империи! Уже не просто обязанные гибнуть по приказу, добывая оману победу. А члены одного братства с правителем! Подожди, мы ещё пару лет спустя примем мальца в корпус, придумаем красивую церемонию с присягой и взаимными клятвами в верности. И проведем на площади, что сейчас украшает его мать.
– Мальчишка и его сестра понятно. А с лари ты зачем связался? – докопался до меня Алир.
– Считай долги за бессмертных отдаю. Она помогает нашим ветеранам, я пытаюсь повысить её шансы на выживание.
– Ну, повышай. – Усмехнулся друг и оставил меня одного.
Теперь я могу снять маску циничного и продуманного интригана. У твоего сына твоё упорство и твоя сила духа, девочка. Ведь ты сама раз за разом встаёшь и идёшь повторять то, что не получается. Не плачешь и не жалуешься. Не возмущаешься. И раз за разом всё дальше проходишь по учебной тропе бессмертных. Даже с поясом, весящим пять килограмм. Даже с грузом на плечах.
Четко выполняешь издевательские команды старого мастера "упасть", "кувырок", "рандат". Ещё коряво, неуклюже. Но заметно лучше. И задыхаться ты начинаешь уже только на пятом круге, а не к концу первого.
И твои дети, глядя на тебя, вытирают слезы усталости и разочарования и снова встают на тропу. Пусть услышит меня пламя, и однажды, эти умения спасут ваши жизни.
А пока строгий и сварливый мастер идёт ругаться! Потому что опять приседаешь не так низко, как надо! Сейчас заставлю лечь в упор лёжа, вытянуться струной на локтях и мысках и стоять так будете три, нет! Пять минут. И вот только занойте!
Подходила к концу третья неделя от того момента, как я очнулась. Через несколько дней будет открытие фонтанов. Первые струи забьют в небо. Поэтому я торопилась, доделывал последние приготовления. Кафтан для Барлика был готов. Платье Малис тоже. Остался только пояс. Я уже нанесла рисунок, и сейчас накладывала из ниток платформу, поверх которой лягут нитки бисера, чтобы лепестки цветка на поясе были выпуклыми и объёмными. Гульниза внимательно смотрела за моими руками.
– Столько лет в гареме, а никто так и не узнал, что госпожа у нас златошвейка. Надо же. – Качнула она головой, возвращаясь к моему платью.
За последние недели я сильно похудела, и мои вещи начали на мне висеть. И Гульнизе пришлось их ушивать.
– Скажешь тоже, просто вышивать умею. А всем всё рассказывать, потом не отмашешься. Пусть спокойно спят. – Ответила я.
– Да уж, спокойно. – Фыркнула Фарли. – Бедняги извелись уже все. Прислужница вашей любимой наложницы уже не знает, как нос в комнату засунуть, чтоб узнать, что вы шьёте из подаренной ткани. Устали, поди, язвительную речь репетировать.
– Ну, главное, чтоб ядом не захлебнулись. – Улыбалась я, видя уже почти готовые костюмы для детей, с которыми расставалась только вечером, на время сна.
Прозвище "наша любимая наложница" с моей лёгкой руки приклеилось к Абилейне похоже насовсем. Потому что так её называли все в гареме. А она глупышка каждый раз бесилась, услышав своё новое прозвище, чем только больше весила всех вокруг.
Атмосферка в гареме та ещё, жарко, душно, почти все мечтают друг друга удавить. Террариум не иначе. Я опасалась заводить здесь друзей, справедливо полагая, что вряд-ли стоит подпускать к себе тех, кто не сильно рвался дружить со мной раньше. Поэтому наша уютная компания из меня, Фарли, Гульнизы и по-доброму ворчащей матушки Вали́ не увеличилась. Хоть я и старалась держаться со всеми вежливо и приветливо. Даже когда мне пытались откровенно нахамить.