– Лари, а ничего, что я вам тут распинался про опасность? – вкрадчиво спросил Зард. – Как это у вас мои слова так вывернулись, что вместо "это очень опасно", вы услышали " На этом можно заработать"?
– Не переживайте, старший Зард. Мы никому не скажем, что это вы нам показали и научили, что делать. – С самым серьёзным выражением лица успокоила старшего Малис.
Вернулись в лагерь мы только поздним вечером, уставшие и голодные. Нас сразу накормили, ребятам напомнили, что завтра их возьмут с собой на рыбалку, то есть спать им осталось часов шесть всего, а я, заметив, что старший Зард куда-то пропал, а значит, поговорить с ним не получится, решила пойти искупаться.
Только уйти, далеко не успела. Почти сразу за палатками, в лагере на полторы тысячи бессмертных, мужские руки утянули меня в темноту.
– Говорят прекрасная лари желала меня видеть? – прозвучал у меня над головой бархатный шёпот.
– Осторожно, и без лишних движений, поднял руки и уперся раскрытыми ладонями в дерево. – Раздался, как всегда мягкий и тихий голос Гульнизы, а в горло мужчины уткнулось острие кинжала. – Надеюсь, ты не напугал прекрасную лари, иначе тебе будет совсем не хорошо.
Я подняла глаза на неудавшегося похитителя, и сердце сжалось в каком-то узнавании. Смутном, не понятном, словно я видела этого мужчину.
– Конечно же нет. Лари сама же хотела увидеть главаря пиратов. Разве мог я отказать прекраснейшей в столь малом капризе? – в голосе над моей головой испуга не слышалось, зато я была готова поспорить, что этот пират улыбается, нагло и самоуверенно.
Впрочем, у него были для этого основания, одно движение, и он совершенно не пострадал, а кинжал уже у него.
– Если вы откликнулись на мою просьбу о встрече, то почему не пришли к костру? Поужинали бы с нами. Заодно и побеседовали бы. Познакомились. Что же вы сразу руки-то распускаете? – никак не могла отделаться от ощущения, что я уже видела этого пирата,
Хотя, если вспомнить, что Ираидала помнила какие-то фрагменты пребывания на корабле среди других невольников, то может там и видела?
– А я с вами уже знаком. Целый день ваше щебетание слушал. – Ухмыльнулся пират. – И что, прям с пиратом за один стол сядете? Может, ещё и тарелку с похлебкой сами подадите, как дорогому гостю.
– Так и сделаю. Раз уж пират так добр к местным жителям и разбоя в этих землях не чинит. – Заверила его я. – Но резких движений вам и вправду лучше не делать. Шторм не любит, когда ко мне прикасаются посторонние.
– Шторм? Ваш гронх. Как же я забыл. Он сейчас у меня за спиной, да? – чёрные глаза смотрели на меня с насмешкой.
– Так может лучше к костру? Как дорогой гость? Или вам удобнее в качестве напавшего на лари пообщаться со Штормом? – ответила такой же усмешкой я.
– Лари знает, как приглашать мужчин к столу. – Поклонился пират. – Аргес, госпожа, к вашим услугам.
Наше появление незамеченным пройти просто не могло. Взгляд, который мастер Азуф бросил в сторону бессмертных, без всяких слов объяснил мне, что бессмертных сегодня ждёт ну очень серьёзный разговор. И я бы может и хотела бы заступиться, но тут дело в безопасности, моей и детей. Сегодня у нас пират по лагерю гуляет, а завтра оман собственной персоной, какой-нибудь очередной Димарий или кого там нелегкая принесёт?
– Он утверждает, что весь день был поблизости от лари и детей. – Тут же подпортила мастеру картину Гульниза.
– Неужели? – прищурился мастер.
– Могу пересказать все разговоры, что вела лари и старший Зард. – Ответил ему улыбкой Аргес.
Мужчина обвëл взглядом лагерь, поприветствовал старших, поклонился детям. И уселся у костра, сложив по-турецки ноги. Выполняя своё обещание, я сама налила ему густого рыбного супа и подала ломоть хлеба.
Пока мужчина кушал, я его рассматривала. Ест аккуратно, не хлюпает, хотя сама грешна, позволяла себе порой потянуть из ложки наваристый бульончик. Крыльев и рогов нет, но рост при этом на зависть. Думаю, с мастером Дирафом будет наравне. Широкий костяк, плечи такие, что на одном я усядусь, на другом Гульниза и нам удобно будет. Впрочем, он же пират. Поди, на вëслах сызмальства сидел.
Черноволосый и черноглазый, с полными губами и чётко обрисованными скулами. Он не был сильно раскачен, про него так и хотелось сказать "поджарый". Поев, он отдал глубокую миску Фарли, а у Гульнизы взял чашку с горячим чаем. При этом сразу сделал глоток, показывая, что не ждёт, что мы его отравим. Чай я и сама пила, причём из того же котелка.
Я была не единственной, кто рассматривал пирата. Малис тоже следила, за каждым его жестом. Мальчишки сели рядом со мной, словно загораживая меня от гостя.